Блаженство кротких. Валерий Петрович Туманов

Он услышал голос в прихожей, и то, как крепко они обнялись. Юрка важно зашёл и сел напротив. Чувствовалось, что он знал кого встретит.

      – Привет.

      Ерохин натужно улыбнулся.

      – Знакомьтесь. – Дядя Андрей довольно хохотнул. И в ответ на вопросительный взгляд Сергея, спросил, – Ты Эдика помнишь, напарника моего и дружка?

      Дядю Эдика, крупного, коренастого, азартного рыбака, весёлого и говорливого, Сергей помнил хорошо.

      – А фамилию его помнишь?

      Сергей фамилии не знал, но сообразил по хитрым улыбкам, – … Полежаев?

      Сидя во главе стола, Шубин протянул руки в стороны, ухватив обоих майоров за шеи, – Вы мне оба, как сыновья. – Он потряс загривки и отпустил, – Я вас обоих, с мальства…

      Он попеременно смотрел каждому в глаза.

      – Ты – сын моего погибшего друга. А ты – сын женщины, которую я любил. Поэтому первую – за родителей. – Он разлил по стопкам «Столичную» (другой не признавал).

      – Царствие им небесное.

      Выпили не чокаясь.

      – Вот тебе и ответ. – Он округлил глаза в сторону Сергея. – Он и ты – единственные, за кого я могу поручиться, как за себя. Потому что… – Он тяжело сглотнул и метнул суровые взгляды на одного и другого. – Если кто из вас… – Кулаки его сжались. – То я зря прожил свою жизнь.

      Взгляды оперов потупились. Дядя Андрей улыбнулся, и кивнул Ерохину.

      – А теперь расскажи всё ещё раз.

      И Сергей рассказал. Про Козака. Про врача. И про Эльку. Как на духу.

      Узнав про Козака, багровый Полежаев заходил желваками. А к концу рассказа – побледнел.

      – Ни хрена себе. – Юрий нервно чесал затылок двумя руками. – Слушай. – Он поразмыслил пару секунд. – А ты не боишься, что твою там прозомбируют? Климов же говорил…

      – Да прекрати ты нагнетать! – прикрикнул Шубин, – На нём и так лица нет.

      Он кивнул на Ерохина, и несколько секунд неподвижно смотрел на него. Когда продолжил, в голосе слышалась твёрдая уверенность.

      – Во-первых, не факт, что в этом санатории вообще что-то такое есть. Во-вторых, если человек знает заранее, опасается и напряжён, то расслабить его не так просто. А она, как я понял – натура сильная. – Он подбадривающе улыбнулся. – Кто она у тебя?

      – Океанолог.

      – Вот. Значит учёный. – Дядя Андрей выделил это слово голосом и глазами. – А у них склад ума особый. Всё подмечают и по полочкам раскладывают. То есть подкорка всё время на чеку. А значит выдержит.

      Он ухмыльнулся и хлопнул Сергея по плечу. Довольно крепко для старика. Сергей качнулся и поднял глаза, встретив хитрый прищур.

      – Эх. Хотел бы я увидеть бабу, которая смогла тебя так… – Он выжал руками невидимую тряпку.

      – Да видели вы её… лет двадцать назад, – вырвалось у Сергея.

      На лбу Шубина углубились морщины, глаза заходили.

      – Это рыженькая, что ли? С кудрями до плеч? – Он откинулся на спинку. Во взгляде прорезался укор. – Которую ты бросил в положении?

      Слова