Демонстрация силы. Стас Устенко

разговоров.

      На удивление я легко поднялся, но, как только ступил на пол, меня повело. Каждый следующий шаг давался все сложнее, я оперся на руку отца, и мы медленно вышли из операционной. Перебирая ногами словно в киселе, вспоминал слова папы с зеркальной маской на лице: «Ничего не бойся, просто соберись и делай, что скажу; это очень важно». Вот то самое «важно» и наступило.

      – Мама?

      – Жива. Тебя было найти сложнее. Дома поговорим, вот, надень. – Он накинул мне на плечи халат.

      Мы вышли из больницы по запасной пожарной лестнице, без эксцессов: по дороге никто не встретился. Лишь на крыльце заметили двух странных личностей в серых одеждах. Они, даже не глянув на нас, юрко прошмыгнули внутрь, прогремели большим чемоданом стального цвета:

      – Быстрее, быстрее.

      – Стой здесь. – Отец снова достал пистолет, передернул затвор. – Пусто. Ну да ладно.

      «Макаров» звякнул по плитке крыльца, папа следом за гостями зашел в холл, никаких звуков я не услышал, но помещение изнутри вдруг осветилось красным светом, по стенам словно пробежали яркие вспышки, большое витражное окно треснуло, раздались крики.

      – Вот теперь все.

      В машине отец снял маску. Он был весьма бледен и по пути до дома не проронил ни слова.

      Кататимная амнезия

      (2020)

      – В психушку пока не надо. Расскажите лучше, как вернулись назад.

      Сергей Иванович подался вперед.

      – А вы, после того как узнали, что сами оказались своим собственным отцом, захотели бы возвращаться назад? Я – нет. Вот так вернешься, а там – бац – и пустота. Как минимум ребенка надо было родить, то есть меня… А как максимум… Да лучше Вероники у меня никого не было. Я не собирался уничтожать Центр, играть по правилам Троцкого. Все, что я хотел, снова стоя перед этим проклятым входом, – взять Веронику в охапку, сбежать куда-нибудь в Ростов‐на-Дону, сыграть тихую свадьбу, родить ребенка и жить тихой, спокойной жизнью.

      – И у вас это получилось?

      – Да, вполне. В 1975‐м у нас родился сын, назвали его Майклом… Сергей Иванович, какое сейчас число?

      – 26 мая 2020 года.

      – Хм, значит… вот такой провал в памяти? Слушайте, пытки я, к счастью, не забыл и сопротивляться не собираюсь, так как понимаю, что не выдержу. Я действительно ничего не помню. Хотите, давайте медикаменты какие или психоаналитиков зовите, гипнотизеров, экстрасенсов – с удовольствием помогу. Самому, поверьте, совсем неприятно жить, потеряв непонятно сколько лет в «том» времени и в «этом». Ведь возможно, что все события 1971 года были лишь плодом моего воспаленного воображения. Точно надо идти в Кащенко сдаваться…

      – Не волнуйтесь! Крыша, Майкл Борисович, должна была поехать после второй встречи с Лазаревским или после первого вашего похода в «Метро‐2». А раз выдержали, сегодняшнее состояние так, семечки. Хорошо, вы свободны…

      С этими словами Резнов стал отстегивать меня от кресла.

      – Что значит свободен?

      – То и значит. Гуляйте, наслаждайтесь жизнью.