Демонстрация силы. Стас Устенко

более тонким телам. Вы мой сайт читали? Начнем, так сказать, с самого плотного и осязаемого объекта.

      Я разделся до трусов и сложил вещи на кресло.

      – Плавки, пожалуйста, тоже снимайте. Не стесняйтесь, я же доктор. – Она постелила на матрас одноразовую пеленку. – Ложитесь на живот.

      Такой странный подход к решению душевных проблем меня удивил, но делать было нечего.

      – Хорошо, – проговорила Станон, и я услышал ее дыхание. Она села на матрас позади меня. – Майкл, сколько окон было в вашей квартире, когда вы были маленьким?

      – Три окна вроде. Все выходили во двор.

      – Хорошо. А когда вы считаете окна, вы внутри дома или снаружи?

      – Внутри.

      – Пробуйте вспомнить животное, увидев которое в детстве вы испытали самые светлые чувства.

      – Наверное, птенцы стрижа… Гнездо с ними.

      – Прекрасно, – она начала поглаживать мне спину кончиками пальцев – и через какое-то время скользнула ими ниже.

      – Боже мой! – Я резко сел и гаркнул: – Да что же, этот мир сошел с ума? Я лечиться пришел! – Кристина Владимировна продолжала буравить меня взором. – Простите, я не это хотел сказать. Вы прекрасная женщина… Только вот у меня много лет жизни пропало – и понял я это только сегодня.

      Глаза Станон продолжали сверлить мне лоб. Вот смотрит так смотрит, как говорил герой Куравлева в «Иван Васильевич меняет профессию»: «Вы на мне дырку прожжете!»

      – Если здесь неудобно, может, сходим с вами перекусим, поговорим… – зачем-то ляпнул я.

      – Давайте.

      – Что давайте?

      – Я все равно офис уже закрывать собиралась… Вы на машине?

      – Сейчас?.. А как же очередь, люди?

      – Майкл… Ничего, что я без отчества? Меня тоже Кристиной зови и на «ты» давай, ладно?.. Так вот, Майкл, большинство людей для меня – раскрытая книга. Вот смотрю на них и вижу, как на ладони, все проблемы, дела, чаяния. Карму вижу, энергетические тела вижу. Завтра я всем им помогу, не волнуйся. Ну, тем помогу, кому помочь мне позволено. А вот очень редко, раз в несколько лет попадаются люди, которых я не могу прочитать. Вообще. Занавес. Ты – один из них. «По долгу службы» должна в таких случаях разбираться, проще всего получается через работу с нижней чакрой.

      В конце концов, я мужчина в самом расцвете сил, как говорил Карлсон. Здоровый, интересный, с деньгами, шикарно одетый, что бы там господин следователь ни говорил про стилистические ошибки. Может на меня женщина запасть? Может. Да еще если ей это «по долгу службы» нужно. А идти больше некуда. Не сидеть же дома в одиночестве – так и вправду рехнуться можно. Понимая, что ситуация выглядит странно, я все равно прокручивал в уме эти мысли и заставлял себя в них поверить. Не знаю зачем.

      Одновременно, несмотря на потерю памяти, у меня возникло довольно четкое убеждение, что последнее время я жил один, Вероники не было рядом. Это чувство было четкое, твердое, если не сказать железобетонное, я вдруг осознал это так же явно, как, скажем, страшную московскую жару летом