Парижская тайна, или Истина в вине. Наталья Андреева

Ты все мне расскажешь ночью. Я буду тебя ждать.

      И она вдруг резво побежала вверх по ступенькам. «Здесь все играют, – подумал он. – Это не замок – театр. Сплошь фальшивка. И она играет. Что ей здесь нужно? Или…кто? Деньги? Хочет продать коллекцию покойного мужа? Или Таранов? Вновь замуж собралась? Тогда зачем же она их злит?» Он терялся в догадках, поднимаясь по крутой лестнице.

      Остаток вечера прошел без эксцессов. Елизавета Петровна так и не спустилась к столу, Бейлис в отличие от других гостей с аппетитом поужинала, ей прислуживал хмурый Зигмунд. Не пристало сомелье предлагать и разливать банальный ликер.

      – Я ем от пуза и ни капельки не поправляюсь! – похвасталась Бейлис, налегая на закуски. – Конституция такая.

      – Приятного аппетита, мадам, – хмуро сказал Зигмунд.

      Иван Таранов был задумчив, а Сивко неожиданно для всех разозлился. И даже попросил водки.

      – Ты разве пьешь? – удивился Воронов.

      – Бывают моменты.

      – Я ж говорю, что все вы притворяетесь, – не удержалась от комментариев Бейлис. – Коллекционеров изображаете. А вам просто деньги девать некуда. Живете и мучаетесь: куда бы еще их потратить? Вот и придумали себе коллекцию, – презрительно выделила она последнее слово. Потом, не стесняясь, широко зевнула: – Пойду к себе, пожалуй. Уже поздно. Надеюсь, завтра нас ждет интересная культурная программа.

      – Можешь не сомневаться, – сквозь зубы процедил Сивко.

      – Я бы потанцевала.

      – Будет тебе и оркестр, – мрачно пообещал Федор Иванович.

      – Я на это надеюсь. Спокойной ночи, – со значением сказала красавица и направилась к выходу.

      – Я слышал, у тебя и лошади имеются. – Таранов задумчиво смотрел в спину уходящей Бейлис.

      – Да, есть конеферма.

      – Неплохо было бы и на лошадок посмотреть. Оседлать какого-нибудь резвого скакуна, а? А лучше кобылку.

      – Что ж, – пожал плечами Воронов. – И это можно.

      – И вертолетная площадка на территории замка есть, – добавил Сивко.

      – А ты, Федор Иванович, наблюдательный, – усмехнулся хозяин.

      – С размахом строился. А жена хотела здесь жить?

      Воронов помрачнел. Потом сам налил в бокал вина, сжал ножку так, что пальцы побелели:

      – Выпьем за Машу. Пусть земля ей будет пухом.

      – Да, да, – закивали мужчины и потянулись к своим бокалам.

      Выпили молча и не чокаясь. После чего Таранов сказал:

      – Я тоже пойду. До завтра.

      – И мы двинемся.

      Они с Федором Ивановичем встали и потянулись к дверям. Господа бизнесмены стали подниматься по лестнице на второй этаж, где были их спальни, Михаил же заскочил на кухню. Высокая худая женщина, прямая как палка, с лицом, словно скованным льдом, разбирала столовые приборы. Обернулась на звук шагов, холодно спросила:

      – Вам кого?

      – Мне бы…

      Из кладовки появился Зигмунд.

      – Нельзя ли бутылочку ликера в комнату Бейлис? Светловолосой дамы, – пояснил он.

      – Уже распорядились, – неожиданно улыбнулся Зигмунд.

      – Кто?

      – А