Парижская тайна, или Истина в вине. Наталья Андреева

словам. Достойное вино.

      Бейлис хватает свой бокал, выпивает вино одним глотком и спрашивает у Зигмунда:

      – А нет ли чего-нибудь покрепче?

      – Удивляюсь, как с вами жил Лев Абрамович, – холодно говорит Елизавета Петровна.

      – Половой жизнью!

      – Налейте девушке водки, – усмехается Иван Таранов. – Жалко, что ли?

      – Я не пью водку! Фу! Мне бы чего-нибудь сладенького.

      – Желаете портвейн, мадеру? – почтительно склонившись, предлагает Зигмунд.

      – Да хоть бы и портвейн.

      – «Три семерки», – язвит Елизавета Петровна. – Тоже раритет. Зигмунд, поищи в подвалах.

      – И карамельку на закуску, – смеется Таранов.

      – Бычки в томате, – вторит ему Сивко.

      – Все мы помним бычков, – замечает хозяин замка. – И «три семерки».

      – На газете в темном подъезде, – подхватывает Елизавета Петровна.

      – Потому что лампочку вывернули, – это Сивко.

      – Я их сам выворачивал, – хмыкает Таранов.

      – Значит, привычка с детства осталась, – усмехается Воронов. – Сначала по мелочи воровал, потом вошел во вкус и начал по-крупному. До заводов дело дошло.

      – Я их не воровал, – обижается Таранов.

      – Скажи: приватизировал.

      – Да ну вас! Я в подъездах с девушками целовался. И мне нужна была темнота.

      – Бог мой, Ваня! – всплеснула руками Елизавета Петровна. – Целовался! Скажи, заваливал!

      – Елизавета Петровна, не делайте из меня негодяя!

      – Ладно скромничать, – грозит пальцем Воронов. – Мы знаем твои способности.

      – Нальет мне уже кто-нибудь? – просит Бейлис.

      Зигмунд приносит бутылку ликера:

      – Я знаю, мадам, чего вы хотите.

      – Это уже лучше! – с энтузиазмом говорит Бейлис, разглядев этикетку. – А то с вашего вина все равно не забалдеешь, зато писать сильно хочется.

      Пауза. На этот раз дешевая, как пластиковая бутылка. На нее наступает ногой Елизавета Петровна, раздается треск:

      – Ну, это уже слишком! Дима, зачем ты ее пригласил? Она не наш человек!

      – Ха! Да у меня денег больше, чем у вас всех, вместе взятых! – возмущается Бейлис. – И таких бутылок в подвалах – завались!

      – Каких таких? – тихо спрашивает Воронов.

      – Навроде той, что вы так быстренько убрали. Жалко, что ли? А мне вот не жалко! Эти ваши Матиссы… Фи! Захочу, и не продам ни одной! А захочу, вообще переколочу все! А вино спущу в сортир! Что хочу, то и сделаю!

      Зигмунд при этих словах содрогнулся. А Бейлис продолжает солировать:

      – Вы все – помешанные! И Левчик был такой же! Жадина! На нас с ребенком экономил, зато на вино денег не жалел. Ладно бы он его пил, я бы поняла. Сама выпить люблю. Но запирать в подвалах? Если бы я знала, никогда бы не вышла замуж за старого козла!

      Она хватает бутылку, сама наливает чуть не полбокала ликера и залпом пьет.

      – Одно слово: порнозвезда, – презрительно говорит Елизавета. – Что ни слово, то стриптиз. Милочка, вы плохо кончите.

      – А ты вообще кончать не умеешь! За меня