О, этот вьюноша летучий!. Василий П. Аксенов

проходит под аркой, на которой и впрямь электрическими лампочками выписано слово ИКАР.

      Ярко освещенная аллея пустынна, но впереди и по бокам сквозь деревья и кусты мелькают какие-то не очень отчетливые фигуры. Юра недоуменно оглядывается и вдруг…

      …Вдруг шквал искрометного вальса обрушился на него вместе с лентами серпантина и конфетти. Аллея мгновенно заполнилась людьми. Что это? Вместо суровых рыцарей воздуха в аэроклубе «Икар» его встречают… маски! Прельстительные коломбины, домино, пьеро, сицилианские разбойники, мавры, мушкетеры кружатся в бездумном золотом вихре.

      – Господа, настоящий авиатор! – вдруг совсем близко воскликнул мелодичный девичий голосок, и шею Юрочки обвивает голая рука. Мгновение – и он окружен.

      – Ах, какой блестящий летун!

      – Откуда вы, месье, и как ваше имя?

      Бокал шампанского уже пенится в руке Четверкина.

      – Господа, тост за бесстрашных гладиаторов пятого океана!

      «Главное – молчание, – думает Юра, пытаясь взять себя в руки среди бушующего карнавала. – Два-три слова в час, не более. Мрак, молчание, фатум. Многозначительное молчание…»

      Не будет секретом сказать, что первые глотки шампанского суть первые глотки шампанского в жизни Юры.

      – Мое имя Иван Пирамида, медам и месье, – медленно говорит он, а глаза его с каждым словом разгораются и разгораются, и вот он уже закусил удила. – Я только что из Франции, мадмуазель. Участвовал в круговой гонке Версаль – Марсель – Исси-ле-Мулино – Пале-Рояль и Плас Этуаль. Взял второй приз после Сержа Ле-Крем, леди и джентльмены…

      – Браво! Виват! – закричали маски. – Гип-гип-ура!

      О, не секрет и то, что второй бокал шампанского суть второй бокал шампанского в жизни Юры Четверкина.

      – Я представитель южной школы, – распространяется он. – Одесса! Мы с Мишей Ефимовым начинали на планерах, а еще в русско-японскую войну я корректировал огонь с воздушного шара.

      Очаровательная коломбина вспрыгнула на стул и в музыкальной паузе пылко продекламировала:

      Я не люблю тургеневских романов,

      Мне не понятен милый Гончаров,

      Не изучавший действия паров

      В шестицилиндровых моторах монопланов!

      И тут же коломбиночка спрыгнула прямо в стальные руки Ивана Пирамиды.

      – Аргентинское танго! Сто пар! – прозвучал громовой голос.

      Юра и опомниться не успел, как оказался в толпе танцующих.

      В разных концах парка за столиками только и разговоров было, что о вновь прибывшем летуне.

      – Пирамида… Пирамида… Кажется, он фигурировал в последнем бюллетене «Авиатик Сэсаэти». Неплохие результаты!

      – Я думаю предложить ему ангажемент.

      – Так сразу?

      – При хорошей рекламе, батенька, тысячное дело.

      Среди танцующих пара мушкетеров, один – высокий, плечистый, второй – маленький, стройный. Они внимательно разглядывают Ивана Пирамиду.

      – Этот Пирамида очень похож на моего брата, – говорит маленький мушкетер.

      – Ты