О, этот вьюноша летучий!. Василий П. Аксенов

не работаем, изобретатели?

      Яша молча показал ему на ходики – семь часов!

      – Вы больше своим изобретением занимаетесь, чем моими «фарманами»! – визгливо и скандально затараторил хозяин. – А у меня заказы от баронов, сахарозаводчиков, от бухарского эмира…

      Казаринов вспылил:

      – Милостивый государь, вы отказались войти с нами в долю, а поэтому – не мешайте!

      – Эксплуататор! – рванулся Яша. – Хотите стачку?

      Ветчинкин сник.

      – Понимаю, господа, каждый хочет куш сорвать. Я, господа, ведь тоже из народа. С кулебяки начинал, начинял ее дикой зайчатиной, – он странно хихикнул и выкатился.

      Все уже оставили смонтированный мотор «анзани» и потеряли к нему всякий интерес. Казаринов отдернул брезентовую штору, за которой на стенде стоял другой мотор, гораздо более объемистый и внушительный.

      «Русским летчикам русские крылья!» – было написано на верстаке углем.

      – Семь часов, господа, – сокровенно сказал Казаринов. – Начнем!

      Все увлеченно принялись за работу, а Юра просто весь затрепетал от страдания – так его тянула от метлы к мотору.

      – Там надо третью свечу сменить, – подал он голос.

      Яша насмешливо захохотал, а Казаринов серьезно кивнул.

      – Кеша, смените третью свечу. Миша, подтяните шестой клапан.

      Юра просиял.

      Тем не менее метла в руках – надо мести, а Юра стремительным аллюром несется по цеху, скорее бы освободиться и – к мотору!

      Вот он уже возле дверки с надписью «оберъмастер», залетает внутрь, разом выметает мусор, сдвигает под стол какие-то ящики… один из ящиков падает, и из него на цементный пол высыпаются литеры наборной кассы.

      …Юра в недоумении держал на ладони несколько литер, когда в дверях появился мастер. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, но тут скрипнула дверь цеха, послышался громкий голос… В цех вошел веселый цветущий «король северного неба» Валериан Брутень.

      – Привет, рыцари пропеллера и касторки! – картинно салютует он и обнимается с Казариновым. – Здравствуй, Павлуша!

      Яша, Миша и Кеша иронически поклонились «королю северного неба».

      Мастер мимо Брутеня все смотрел на Юру.

      Юра быстро закрыл глаза, потом заткнул уши, прикрыл ладонью рот, что означало – «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю».

      Мастер усмехнулся.

      Брутень окинул взглядом остов самолета.

      – Вот, значит, ваш богатырь. Выглядит внушительно. С какой фирмой у вас договор?

      – Ни Вуазен, ни Мерседес здесь не участвуют. Ветчинкин не дал ни копейки, – вздохнул Казаринов.

      – Семьсот верст без посадки, – покачал головой Брутень. – Кто же полетит?

      Воцарилось неловкое молчание. Казаринов смущенно откашлялся:

      – Видишь ли, Валерьян, я как раз пригласил тебя…

      Он замолчал и отвел глаза от Брутеня.

      – Я полечу! – вдруг послышалось из угла, и все обернулись на чумазого паренька с метлой. И, конечно, все захохотали.

      Брутень