Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака. Адам Гидвиц

шагнул к Жанне и вытащил меч из кожаных ножен. Длинное лезвие вырезало в воздухе полукруг.

      – Добрая собачка, – сказал он, – добрая крестьянка.

      Это было сказано одним и тем же тоном.

      Он сделал еще шаг.

      – Стой, собачка… Стой, крестьянка…

      Еще шаг.

      Беги, подумала Жанна. Но ее ноги словно вросли в землю.

      Рыцарь сделал еще шаг.

      Жанна не могла пошевелиться.

      Он сделал еще один шаг, последний.

      Он поднял меч.

      – БЫСТРЕЙ! – воскликнула Жанна.

      Собака бросилась бежать.

      Не знаю, видели вы когда-либо бегущую борзую. Если да, то сами знаете, это почти мистическое зрелище. Они так быстры, так совершенно сложены и так безупречны в движении. В этом мире не так уж много совершенства, но это само совершенство.

      Ее ноги сложились, распрямились, опять сложились, и она вмиг пересекла небольшую зеленую поляну. Потом она исчезла в лесу.

      Какой-то миг Жанна завороженно глядела ей вослед.

      Потом она ринулась в противоположном направлении.

      – И за кем нам гнаться? – спросил лысый рыцарь.

      – Ради Господней любви, за обеими! – прокричал Фабиан. – Вперед!

      И все рыцари ринулись за борзой.

      – Эй, кто-нибудь, бегом за девчонкой! – заревел Фабиан.

      И вот рыцари, с факелами над головами и обнаженными мечами, ринулись в лес за Жанной и ее собакой, Гвенфорт.

      Вскоре Жанна уже кралась, пригнувшись, подлеском на краю подворья за домом. Куры разрывали землю в поисках червей и насекомых, квохча и перекликаясь друг с дружкой, словно важные толстенькие монашки.

      Гвенфорт ткнулась носом Жанне в шею. Они отыскали друг друга в лесу, и Гвенфорт охотно пошла бок о бок с Жанной домой в деревню. Словно она знала Жанну всю жизнь. Словно здесь был ее дом.

      Жанна могла лишь гадать, почему это так.

      Теперь они притаились в зарослях на краю двора.

      Жанна сдержала улыбку. Что скажут ее родители?

      Старый кочет Марка уже прокричал пятую стражу, и деревня начала просыпаться. В домах раскрывались двери. Соседи выбирались на солнечный свет, расправляя свои грубые домотканые рубахи, потягиваясь, почесывая масленые головы.

      Жанна услышала, как открылась дверь ее родной хижины. Она обняла Гвенфорт и прошептала ей на ухо:

      – Ложись и не двигайся.

      Борзая улеглась в кустарнике.

      Жанна выбралась из зарослей во двор как раз в тот миг, когда из-за угла дома туда вышел ее отец, зевая и потирая лицо, волосатый живот выпирал из-под рубахи. Он увидел дочь, воскликнул:

      – Жанна! – и раскрыл объятия.

      Она подбежала к нему, и его тепло и кисловатый запах дыхания окружили ее со всех сторон. Он похлопал ее по спине.

      – Замерзла? – спросил он. – Хелена снова этой ночью спала с нами.

      – Она всегда спит с тобой, – ответила Жанна, отстранившись и глядя снизу вверх на его небритый подбородок.

      Он усмехнулся:

      – Это потому, что я ей нравлюсь больше, чем вы.

      Хеленой звали их корову.

      Тут