.

лица. И наконец, когда я почувствовал, что все кончено, мне явились женские формы и черты, которые были для меня дороже всего в мире, и затем – на какой-то миг – рукопожатия и душераздирающее расставание, а затем – вечное прощание! И со вздохом, каким вздыхает в Аду мать, вкусившая кровосмешения, произнося ненавистное имя смерти, раскатилось эхо – вечное прощание! И снова и снова в раскатах эха – вечное прощание!

      И, пробудившись в муках, я произнес вслух: „Я не стану больше спать!”»

      Сегодня ночью мне приснилось, что я сплю в комнате, где я на самом деле сплю. Просыпаюсь и вижу свою мать, стоящую в темноте. Она выглядела страшно худой и о чем-то меня умоляла. Но я никак не мог расслышать, что она говорит. Мне пришло в голову, что рак добрался даже до ее языка. Потом я проснулся по-настоящему. Я весь дрожал, и о том, чтобы снова уснуть, не могло быть и речи. Я взял книгу, которую всучил мне Фелтон, открыл ее наугад и сразу наткнулся на абзац, который только что выписал. В нем Де Квинси описывает опиумное видение, навеянное впечатлениями от прослушанной музыки. То, что Де Квинси был первым английским хиппи, я думаю, это Фелтон так шутит, но правда жутко от того, как этот отрывок обращается прямо ко мне – как предостерегающий дух. Неужели меня будут преследовать книги покойников? Надеюсь, что нет; длинные лихорадочные фразы Де Квинси совсем не в моде.

      Я прошелся по Портобелло-роуд, купил кое-какие продукты. Девушка из магазина «Лорд Китченерз Вэлит» опять мне улыбнулась. Беда в том, что в дневниках сплошные «я», «меня», «мне». А вот как раз мной я быть и не хочу. Не хочу ходить за продуктами. Хочу вылезть из своей шкуры. Я, может, и прохожу испытание на Оккультном Пути, но мне все также приходится таскаться по магазинам, чтобы купить молоко, кукурузные хлопья, брюссельскую капусту, коричневый рис и так далее. Может, когда-нибудь я научусь обходиться без еды и жить за счет энергии улицы. В такие солнечные дни, как сегодня, на Портобелло-роуд все сверкает: экзотические фрукты, женщины из Вест-Индии в накинутых на головы шалях, хиппи в своем прикиде, девушки в летних платьях (а ведь еще только май!) – но где-то там, за пределами моего зрения, седая изможденная женщина стоит и ждет.

      Днем начал читать об «эффекте наблюдателя» в социологических экспериментах – как элементарный процесс наблюдения меняет в глазах человека саму природу наблюдаемого. Когда мне это наскучило, я немного почитал Алистера Кроули и лег, попытался следовать его инструкциям, чтобы мое астральное «я» оставило мое физическое тело. Я воображал, как мое астральное «я» будет с потолка следить за тем, как мое тело на кровати внизу забылось зыбким сном, но это был всего лишь плод моего воображения. Моя воля еще недостаточно сильна. Однако, как замечает Кроули: «Лучше допустить ошибку при совершении магического ритуала, чем допустить таковую, стараясь детально его описать».

      Записав все вышеизложенное, я надел серебристую рубашку и собрался выйти. Теперь я вижу, что трудность ведения дневника состоит в том, что в конце концов запись