Грешники. Алексей Чурбанов

рукой было исполнено двухцветное граффити, которое гласило: «CLUB FUCKEL». Всё интеллигентно, никаких похабных рисунков, ничего такого пошлого.

      Совушка прибыла вместе с Пташкой на побитой «БМВ-трёшке», за рулем который сидел Пташкин продюсер и по совместительству телохранитель по имени Павел. К этому времени примерно половина программы уже была отыграна. Шажков с друзьями сидели на ступеньках маленькой сцены, заставленной аппаратурой, и под еле слышное шипение, исходившее из высоких колонок, пили пиво.

      Клуб «Факел» образовался из ранее бывшего в этом помещении подросткового клуба с тем же названием. В клубе был сделан приличный ремонт, и сейчас он включал танцпол с длинной барной стойкой вдоль стены и компактной сценой, бильярдную на четыре стола, а также кухонно-хозяйственный блок и просторное помещение под сауну, пока не отделанное и использовавшееся для хранения стульев. При необходимости эти стулья можно было вынести на танцпол и превратить его в камерный зрительный зал, человек на восемьдесят.

      Валентин знал, что Брик был против строительства сауны: мол, клуб – не публичный дом. Однако знающие люди говорили, что клуб не может вечно существовать на благотворительные взносы любителей бардовской песни и прочего занудства и что скоро придется зарабатывать реальные деньги, пусть и таким неблагородным образом.

      Но всё это были вопросы стратегии. А сейчас Брика, судя по всему, интересовал один вопрос: какая публика придет на вечеринку.

      Алексей Брик был худ, черноволос, резок и нервен в движениях, но при этом точен в мыслях и обстоятелен до занудства. Шажков считал его одним из самых близких своих приятелей.

      – Значит так, твоей публики сколько будет? – Брик отставил початую бутылку пива и глянул на Валентина.

      – Приглашенных человек пятнадцать, каждый приведет «свиту» человека по три в среднем. Наверняка кто-то сам придёт. Уже больше пятидесяти получается.

      – Какой средний возраст?

      – Разный, от двадцати до сорока.

      – Да нет, средний какой?

      – Ну, тридцать.

      – Вот, а у этой Птицы, Пташки, или как её там, у неё молодёжь сопливая. Да ещё, наверное, с наркотиками.

      – Ну, каждому своё, – пошутил Валентин, – мы алкоголики, а они наркоманы.

      – Нет! – замахал руками Брик. – Вляпаемся с наркотиками – кранты. Наркотиков я не допущу.

      – Лёш, я пошутил, – примирительно сказал Шажков, удивившись его испугу.

      – Ты поосторожнее с шутками, а то наша государственная вертикаль уголовщину пришьёт в два счёта.

      – Насчёт молодёжи ты, пожалуй, прав. Самой Пташке девятнадцать лет, и публика у неё соответствующая. Хотя, говорят, она нравится и тем, кто постарше.

      – Так, – продолжил Брик, – ну а у Николая Петровича публика солидная. Зрелая публика, хоть его любит и молодёжь. Что получается? Получается окрошка. Я знаю, чем кончаются такие сборища – недовольны будут все.

      – По-моему,