Чучело. Владимир Железников

Подумать только, а я не догадалась. Все приняла за чистую монету… Точно. Смеялись. Я вижу, вижу себя со стороны – ну просто я была какая-то дурочка… – И тихо добавила: – Правда, дурочка с мороза.

      Вдруг она повернулась к Николаю Николаевичу всем корпусом, и он увидел ее большие печальные глаза.

      – Дедушка! Милый! – Она схватила его за руку и поцеловала ее. – Прости меня!..

      – За что? – не понял Николай Николаевич.

      – За то, что я им верила, а они над тобой смеялись.

      – Разве ты в этом виновата? – сказал Николай Николаевич. – Да и они не виноваты, что смеялись надо мной. Их можно только пожалеть и постараться им помочь.

      – Может быть, ты их любишь? – Ленка с подозрением посмотрела на Николая Николаевича.

      Тот ответил не сразу – помолчал, подумал, потом сказал:

      – Конечно.

      – И Вальку? – возмутилась Ленка. – И Рыжего, и Лохматого?!

      – Каждого в отдельности – нет! – У Николая Николаевича от волнения перехватило горло, и он задохнулся. – А всех вместе – да, потому что они – люди!

      – Если ты будешь психовать, – сказала Ленка, – то я перестану рассказывать.

      – Да я не психую, – рассмеялся Николай Николаевич. – Подумаешь, даже задохнуться разок нельзя. А ты давай, давай дальше, я слушаю.

      – Ну, в общем, когда Рыжий обозвал меня чучелом, – сказала Ленка, – то его кто-то сильно толкнул в спину… и я увидела впервые Димку Сомова… Знаешь, он меня сразу удивил. Глаза синие-синие, а волосы белые. И лицо строгое. И какой-то он весь таинственный, как «Уснувший мальчик».

      А Рыжего он толкнул сильно, тот врезался в пузо верзилы Попова и бросился на Димку. Я хотела крикнуть, чтобы они не дрались из-за меня. Ну пусть я чучело, ну и что?… Но они уже сцепились.

      Я зажмурилась. Я всегда так делала, когда начиналась драка. Я же тебе главного не сказала: я раньше трусихой была. Когда пугалась, то у меня отнимались ноги и руки. Пошевелиться не могла, как неживая.

      Только драки никакой не вышло. Я услышала спокойный голос Димки:

      «Сам ты чучело, и не огородное, а обыкновенно-рыжее».

      Я открыла глаза. Оказалось, Димка одной рукой скрутил Рыжего и держал его крепко. А тот и не думал вырываться, скорчил рожу и крикнул:

      «Я обыкновенно-рыжее чучело!»

      Над ним все стали смеяться, и он сам над собой смеялся громче всех. Да ты же его видел, дедушка! – сказала Ленка. – Правда, он смешной?… Ну просто цирковой клоун – ему и парика не надо, он же от рождения рыжий!

      В тот момент, когда мы смеялись над Рыжим, вбежала веселая Маргарита. В одной руке она держала классный журнал, а в другой сверток в цветном полиэтиленовом мешочке.

      «А, новенькая! – Она увидела меня. – Куда же тебя посадить?»

      Она пошарила глазами по рядам парт… и забыла про меня, потому что девчонки обступили ее и спросили, правда ли, что она выходит замуж. Маргарита ответила, что правда, засияла от счастья, торопливо разорвала мешочек, вытащила коробку конфет, открыла и поставила на стол.

      «От него?» – прошептала догадливая Шмакова.

      «От