Город на холме. Рина Гонсалес Гальего

мне не слишком понятные вопросы. Например, она спросила:

      – А Залман на тебя похож?

      – Очень. Он упертый, никого не боится и не любит просить.

      – Это я уже поняла. Внешне он на тебя похож? Как он вообще выглядит?

      Интересно, почему женщинам всегда важно знать, кто как выглядит, а главное – какое это имеет значение? Я задумался. Мы, все шесть старших братьев, похожи на отца и друг на друга. У нас у всех квадратные лица с холодными серыми глазами, тонкими губами и тяжелой нижней челюстью. Последнее было как раз виднее всего у меня и у Залмана, потому что я брился, а у него по молодости на лице еще ничего не росло. Залман был невысоким, худеньким, с идеально прямой спиной и перемещался как тень – быстро и тихо. Я же габаритами напоминал промышленный холодильник и мог бы служить живой иллюстрацией к поговорке «Слон в посудной лавке».

      Я продолжал рассказывать, а когда дошел до фразы «Я никогда его не бил», гверет Моргенталер засмеялась звонким девичьим смехом – так, что слезы на глазах выступили.

      – Шрага, ты не перестаешь меня умилять. Да разве в этом дело?

      – А в чем же? Неужели он меня так ненавидит за то, что я перестал соблюдать? Бина у нас тоже благочестивая, но ей же это не мешает.

      – Вот именно, – уже серьезно заговорила гверет Моргенталер, прикуривая очередную сигарету от субботней свечи. – Дело не в соблюдении и не в том, кто кого бил или не бил в детстве. Залман завидует тебе здесь и сейчас.

      Любимый сын директора коллеля, гений изучения Торы, гордость йешивы завидует отступнику, способному только таскать тяжести на стройке в компании гоев и других таких же отщепенцев. Интересная, конечно, мысль.

      – Вот подумай, – продолжала гверет Моргенталер. – Судя по твоим рассказам, твой брат ведет достаточно аскетичный образ жизни, мало ест, мало спит и все время учится. Он усвоил, что его будут любить только за успехи в изучении Торы, и готов костьми лечь, чтобы этого добиться. Пойми, Шрага, для него изучение Торы – это средство, а не цель. Если бы он действительно находил в этом радость, он бы жил спокойно и ко всем бы относился нормально, как та же Бина, например. И вот приходишь ты, не учишься, соблюдаешь абы как, а тебя все равно все любят. Как после этого твой брат должен к тебе относиться, если тебе даром достается то, чего он не может добиться, занимаясь по двадцать часов в сутки?

      – Гверет Моргенталер, вы строите свою догадку на вещах, которые еще нужно доказать. Вы знаете, как с ним носится вся йешива? Его даже ребе принимал. А от меня люди на улице шарахаются и плюют вслед.

      – А дома? Кого дома больше любят?

      Я задумался. Выходило, что меня.

      – Вот видишь, – правильно истолковала мое молчание гверет Моргенталер. – Значит, с одной из своих догадок я попала в точку. Твой брат не глуп и наблюдателен. Думаешь, он погружен в изучение Торы и не замечает, что мать собирает и заворачивает перекус тебе на стройку, а не ему в йешиву? Что, когда Бина гладит одежду, твои вещи она складывает отдельно, чтобы