Повести и рассказы из духовного быта. Игнатий Потапенко

темного человека? Каким светом просветить его? Мало-помалу, с годами, они забывают даже то, что находится в хрестоматиях, и вместо того, чтобы возвышать пасомых до своего уровня, незаметно уподобляются им, впитывая в себя все их предрассудки и заблуждения.

      Отец Макарий Силоамский в бытность в семинарии состоял также и архиерейским певчим. У него был высокий тенор, и одно время его светские знакомые советовали ему даже готовиться на сцену. Но он смотрел на вещи здраво, за славой не гонялся и журавлю на небе предпочитал синицу в руках, то есть приход. Архиерей назначил его в Луговое за его певческие заслуги, так как за Луговым оставалась репутация прекрасного прихода. Он купил дом отца Родиона через какого-то посредника и приехал в Луговое с самыми радужными «приходскими» мечтами. Но на первых же похоронах он был ужасно смущен, не получив никакого дохода. Ему было неловко на первом дебюте обратиться с претензией прямо к мужику. Поэтому он осведомился у причта.

      – А как же насчет вознаграждения? У вас как? Когда дают? До или после?

      – У нас совсем не дают! – сказал Дементий и при этом с невероятным лукавством посмотрел на дьякона.

      Взгляд его говорил: «Блюдите, отец дьякон, какую он сейчас рожу скорчит!».

      Но Силоамский рожи никакой не скорчил, а взглянул на него в упор, почти гневно.

      – Я не ради шутки спрашиваю! – сердито сказал он. – А нужно же мне знать порядки!

      Дементий опять выразительно покосился на дьякона: «Нет, вы таки блюдите, отец дьякон, блюдите!».

      – Порядок у нас такой, что за требы ни копейки! Совершенно даром. Вполне. Только вот хлеб, который на панихидках, и прочее, это принимаем.

      – Вы, кажется, хотите морочить меня! – по-прежнему сердито, но в то же время с легким оттенком тревоги сказал Силоамский.

      – Как же можно? Разве я посмел бы? Отец дьякон, подтвердите!

      – Истинно так! – сказал дьякон. – До отца Кирилла были доходы, и очень даже хорошие, а отец Кирилл вывели это.

      – Как вывели? Каким же образом жить? Надо же жить как-нибудь! Да нет… я просто этого не понимаю!

      «А вот погоди, поймешь», – подумал Дементий и объяснил:

      – А жить? Жить надо на жалованье! Госпожа помещица от себя жалованье назначила: священникам по пятидесяти в месяц, а нам много поменьше!..

      Силоамский машинально вынул цветной платок и вытер пот, выступивший у него на лбу. Он почувствовал себя так, как будто внезапно попал в ловушку.

      – Так вот какие порядки! Приход без дохода?! Ха-ха!.. Ну, это мы посмотрим, это мы посмотрим!.. Надо обсудить, по какому праву так распоряжается настоятель! Мы посмотрим!

      Он сказал это с нескрываемой злобой и, забыв о необходимости сохранить благочестивый вид, снимал облачение с такой энергией, словно хотел разорвать его на части.

      Дементий и дьякон ужасно злорадствовали. Силоамский им не нравился, и они даже ценой воспоминания