Между. Альвдис Н. Рутиэн

ворон зовет, и я не стану спорить с ним. Иду…

      Снега позади, ослепительная полная луна пробивается сквозь плотную летнюю листву.

      Уже не удивляет.

      Лес редеет.

      Равнина.

      Холм вдали. Огромный холм.

      Ворон летит туда.

      …Но это не холм. Это череп! Череп высотою в десяток башен…

      И чернота новолуния. Лишь звезды мерцают в бессветном небе.

      «Приветствую тебя, король Марх».

      Череп не может говорить. У него нет губ, нет языка… нет даже нижней челюсти.

      Это только кость. Огромная – и живая. Мыслящая.

      – Я… приветствую тебя, Бендигейд Вран.

      Из пустой глазницы вылетел ворон. Почему-то Марх понял, что это – тот самый ворон. Тот, что кружил над ним вместе с Гругином. Тот, за которым шел сын Рианнон.

      Ворон… вран… Вран?!

      – Ты видел мой поединок с Серебряным Кабаном?

      Ворон наклонил голову: видел.

      «Ты стал королем Корнуолла, Марх. Я рад отдать эту страну достойному».

      Сын Рианнон не знал, что отвечать. Он не испытывал торжества победы. Не ощущал, что что-то изменилось. Он стал королем? Но – он остался прежним…

      Все задачи (испытания?) исполнены. Но – не хватает чего-то главного…

      «Слушай меня, Жеребенок. Я объясню».

      Кромка мира: Бендигейд Вран

      Араун свято верит, что ты должен обрести могущество, чтобы вы вместе отвоевали у Гвидиона стадо Аннуина, – и тогда всё будет прекрасно.

      В это верит Араун.

      В это не верю я.

      Нет, Жеребенок, я не хочу отговаривать тебя от битвы за священное стадо. Ты обещал этих свиней Гругину, ты хочешь помочь Арауну… ты выйдешь на эту битву, и я надеюсь на вашу победу.

      Но вернуть священное стадо – это еще не всё. Этого никогда нет поймет Араун. Надеюсь, что это поймешь ты.

      Марх, Жеребенок, задумайся: что стало с могуществом Аннуина, если Гвидион легко, одним несложным обманом увел у Придери то, что Араун считает воплощением всей силы Мира Чародейства?

      Где была эта сила, когда Гвидион морочил Придери?!

      Аннуин ослаб до злой шутки Гвидиона!

      Задумайся над этим, Жеребенок. Не о священных свиньях думай, не о мести Гвидиону – но об Аннуине и мире людей.

      Миры расходятся, Марх.

      Араун почувствовал это – и сделал Пуйла первым человеческим королем Аннуина. Вторым был Придери. Ты станешь третьим… почему-то мне хочется сказать «и четвертому не быть».

      Миры расходятся не из-за злой прихоти Гвидиона.

      Марх внимательно слушал его.

      Кого?

      Череп? Ворона?

      Откуда шел тот голос, которому король Корнуолла внимал с жадностью?

      Ему мерещилось лицо немолодого мужчины с проседью в гриве рыжеватых волос и густой бороде. Мудрый и властный взгляд. Зеленоватые с коричневыми крапинками глаза. Стрелки морщин, разбегающиеся от глаз.

      Мертвый Вран… живой?

      Кромка мира: Бендигейд Вран

      Не отвлекайся. Неважно, каким я был при жизни. Сейчас я мертв.

      Да, мертв – потому что я избрал