Между. Альвдис Н. Рутиэн

будто не его пальцы рождали эти звуки. Ллаунроддед одобрительно кивал, хотя этого сын Ирба не видел.

      Музыка стала стихать, и наконец растаяла – будто вдали.

      Друст улыбнулся и сказал:

      – Наставник, ты просто знал: так было надо.

      Ллаунроддед молча наклонил голову.

      – И не было никаких других объяснений? – спросил взволнованный юноша.

      – Ты же бард, – улыбнулся сидхи. – Ты должен на месте придумать дюжину причин. Например: как человек спит под одеялом, так и земле надо было отдохнуть под толщей снега и льда. Или: не согласись я пасти этих коров, Нудд доверил стадо какому-нибудь негодяю. Или: если бы стадо немедленно не выпустили в Средний и Верхний мир, они бы разнесли всё в преисподней, и беды от этого… Сочиняй смелее, это забавно.

      – А на самом деле, – медленно говорил Друст, – ты не мог поступить иначе. Ты ощущал, что поступаешь правильно… Как я сейчас.

      – Да, ты ведь собрался победить Гвидиона.

      – Нет, Наставник. Ты сам учил меня не путать борьбу и победу. Я не буду и пытаться победить Гвидиона, мне это не по силам. Я просто верну стадо Аннуина. Наставник, ты поймешь меня: я просто знаю – я смогу.

      Ллаунроддед молча кивнул.

      Опасный свинопас

      До мира людей они добрались к вечеру. Алое закатное небо – и черная громада Тинтагела рассекает его надвое.

      Колл сказал:

      – О сыне Ирба здесь прочно забыли – и не напоминай о нем. Ты – просто бард, я твой… гм, скажем так, спутник. Может быть, слуга… хотя на господина ты не похож. В общем, мое место внизу, среди челяди. В залу пойдешь один.

      – Хорошо, наставник.

      – Король, конечно, узнает тебя – но не подаст виду. Не пытайся напомнить ему о себе: он ничего не забыл.

      Друст кивнул.

      – Если эрлы спросят тебя об арфе – скажи правду об учителе-сидхи. Не называй имени и вообще… поменьше слов, побольше песен.

      – Я понял.

      – Удачи, малыш. Это твоя первая проверка на умение скрываться.

      Друста ввели в зал. Юноша озирался, настороженно и жадно. Замка он не помнил совершенно, всё здесь было внове, особенно – люди. Такие непохожие на обитателей Волшебной Страны… такие интересные.

      – Что делает здесь этот пастух? – презрительно бросил один из эрлов. – От него несет навозом!

      Марх ответил негромко:

      – Не суди по платью, Андред.

      Король кивнул юноше: подойди.

      Друст приблизился. Марх чуть наклонил голову и улыбнулся ему. В этом жесте было всё – и признание, и ободрение.

      – Так ты ученик барда? – спросил король.

      – Нет, – отвечал юноша. – Тот, у кого я учился, никогда не был бардом.

      С этими словами он снял с плеча чехол, достал из него арфу… Некоторые эрлы ахнули, а властитель Гверн-Абуи даже встал со своего места, подошел к Друсту и учтиво спросил:

      – Позволишь ли взять твою арфу, юный бард?

      Друст протянул ему инструмент. Старейший из эрлов, прикрыв глаза, долго вслушивался во что-то, но к струнам он не прикасался. Потом отдал арфу юноше и к удивлению эрлов-людей – низко поклонился.

      Марх