Между. Альвдис Н. Рутиэн

на него. Он явно был готов отдать что угодно, чтобы научиться пасти Хен Вен, не продираясь через буреломы.

      Колл взял длинную сухую ветку, положил перед Друстом:

      – Ты можешь пройтись по ней?

      Тот пожал плечами:

      – Это очень просто.

      – А с закрытыми глазами?

      – Наверное.

      Мальчик закрыл глаза и, балансируя, прошел.

      – И? – разочарованно спросил он.

      – Как ты это сделал? Ты же не видел ветки? Почему же ты не свалился с нее?

      – Но я…

      – Чувствовал ее, да. Что мешает тебе так же чувствовать Хен Вен?

      – Я… я попробую, – наморщил лоб мальчишка, а потом осторожно спросил: – Наставник, а если у меня не получится ее найти, ты… ты не будешь меня ругать?

      – Буду, – ответствовал Эрл-Свинопас.

      Друст стал учиться выходить к Хен Вен. Мальчик и сам не смог бы объяснить, как и во что он вслушивается, но лес словно подсказывал ему. Впрочем, это не всегда был лес… неважно. Какая разница, как оно выглядит? Важно, что оно говорит – на сотни голосов, и некоторые очень доброжелательны. Они расскажут, где сегодня растут древние дубы, а уж догадаться, что Хен Вен будет именно там, – это и полуторагодовалый младенец может!

      Друст же считал себя очень взрослым и гордился своими успехами.

      У него появилось много свободного времени. Можно было не бегать за свиньей, а бродить по лесу, куда глаза глядят, – иногда сверяясь, где сейчас ХенВенка и как далеко они от дома. Можно было сидеть на берегу омута, жуткого и оттого еще более интересного. И уж если чернокожая обитательница вод плеснет в него водой – это будет так страшно! так здорово!

      Можно бродить по лесу, доверяя его тропинкам. Можно разговаривать с деревьями – дуб любит рассказывать долгие-предолгие истории, и если придти к нему с утра, то как раз дождешься, что после полудня туда и ХенВенка притюхает. Орешник – весельчак, у него истории короткие, но зато обхохочешься. А ель – зануда. Дождешься от нее интересного, как же!

      Друст начинал понемногу общаться с лесными жителями – с теми, которые бегают. Разницы между ежом и брауни он почти не понимал: оба всклокоченные, оба пыхтят и чуть что – юрк, и нет их! Более рослые, что на двух, что на четырех ногах, к нему не выходили. Так, издалека увидишь, и всё.

      – Ты почему не ушел в лес?! – возмущенно спросил Колл, увидев, что воспитанник валяется на солнышке рядом с домом.

      Друст сел, лениво призадумался и сообщил:

      – Она сейчас… устроилась на своей любимой лёжке у реки, недалеко от пяти дубов.

      Колл прищурился, потом изрек:

      – Так. Королевский сын изволит бездельничать. Королевский сын счел, что уже всё знает.

      – Но, наставник, – обиженно заговорил Друст, – зачем мне бегать по лесу, если мне отсюда ясно, где она?

      – Добро, молодой господин. Я найду тебе занятие.

* * *

      – Светел славный силой, смёл легко суровых…

      – Колл, ты пришел ко мне с заботами мира людей. Так что говори на их языке.

      – Благодарю. У меня растет…

      – Сын бренина Аннуина. Я знаю.

      – Не сын. Племянник.

      – Мне