Между. Альвдис Н. Рутиэн

Боудикки. Слова были обращены лишь к ближайшим эрлам, но услышал их весь восток:

      – Подождите. Я поеду в Камулодунум. Я попытаюсь образумить римлян. Я напомню, что икены жили в мире с ними.

      – Ты ли это говоришь, королева?! – загудела страна. – Отчего повторяешь ты слова Прасутага, которым не верила, пока он был жив?!

      – Я поеду! И в доказательство мирности моих намерений я возьму с собой моих дочерей!

      – Это безумие! Тебя убьют… или еще хуже! А девушки – что будет с ними, ты подумала?! Опомнись!

      Кромка битвы: Боудикка

      О Андрасте, богиня моя! Ты обещала силу за кровь. Кровь – будет.

      Видишь: я еду к римлянам. Вернусь ли живой – не знаю. Весь восток считает, что я сошла с ума.

      Они не знают о нашем договоре.

      Андрасте, ты хотела моей крови – и ты ее получишь. Если римляне убьют меня – ты ведь всё равно наделишь силой мой народ, да?

      Я не спрашиваю, богиня моя. Я просто знаю: да.

      Я взяла с собой девочек. Я плохая мать, Андрасте. Плохая мать… худшая из матерей, но, надеюсь, хорошая королева.

      Тебе ведь нужна королевская кровь, так?

      Каждая капля нашей крови – да падет она на твой алтарь.

      И да станет она огнем, в котором сгинут римляне!

      А остальное уже не страшно.

      Они ехали через Камулодунум – обычный римский провинциальный город. Тут тебе и форум, и театр, и термы, и, разумеется, храм в честь императора. Клавдия. Свежепокойного, и потому – бога. Храм не какой-нибудь тебе наскоро сколоченный – самый большой в Британии: отделан, как точно записали в хрониках, алебастром, красным, зеленым и черным мрамором, который везли из Италии, Греции, Средней Азии и Африки. Перед храмом – и сам Клавдий, на коне в бронзе. Но архитектурные достоинства храма меньше всего интересовали Боудикку… вот разве что срытый вал прежнего форта, сейчас застроенный бесконечными лавочками… когда мои будут брать штурмом этот город, отсутствие вала их порадует!

      Королева сама правила колесницей, две ее дочери стояли рядом – и эта бриттская колесница смотрелась по-варварски неуместно на улицах такого цивилизованного, чистенького Камулодунума.

      – Я хочу видеть прокуратора!

      Стражники захохотали:

      – Умойся сперва, кельтская ведьма!

      – Я Боудикка, королева икенов!

      Прокуратор Дециний, самими же римлянами названный Катом, изволил выйти.

      – Ты напрасно шумишь, женщина. Земли икенов по закону принадлежат императору Нерону.

      – По какому закону?! Их наследую я и мои дочери, пока они не вступили в брак. А после – их мужья!

      – Мужья? Это просто. Эй, парни, возьмите этих в жены. Прямо сейчас, здесь же!

      – Мама!

      – Нееет!

      – А эту к-королеву – высечь. Чтобы знала свое место!

      Свист бича. До крови закушенная губа. Кровавые брызги во все стороны.

      «Андрасте, богиня моя, ты довольна? Ты этого хоте…»

      Свист. Ожог удара. Ни стона. Только на грани сознания – всхлипывают девочки, уже не