Властелин Нормандии. Галина Ивановна Губайдуллина

содеянное?

      –Сеньор, Вы плачете?– изумлённо зашептал оруженосец.

      –Храм потрясает красотой…а монахи так задушевно поют…

      –Вы верите в Бога?– с сомненьем переспросил юноша.

      –Несомненно, какой-то Высший разум должен быть. Создатель где-то живёт и радуется своему гениальному замыслу, замутить всю эту заварушку.

      Граф изволит шутить? Но нет, Роберт падает на колени и плачет уже открыто, навзрыд.

      Действие сеньора повторили остальные вассалы.

      Эрлюин тоже встал рядом с сюзереном, ему захотелось приобщиться к благодатному, благоговейному зову религии. Он воззрился на Иисуса на кресте, на вытянутые в длину витражные картины, изображающие святых, и вдруг ясно представил и почувствовал боль сына божьего. Из его глаз тоже хлынул поток слёз горечи оттого, что человечество потеряло, не уберегло ниспосланное чудо. И слёзы сострадания за муки, что сыпались на Иисуса от злых людей.

      По дороге домой граф де Эслуа в экономически важных пунктах собирал у вассалов и шателенов (начальники смотровых крепостей) мостовые, паромные, дорожные и рыночные пошлины.

      И вот родная долина Анта. Замок Фалез невдалеке от города. Его большие, неотёсанные камни под деревянными галереями, видать издалека потому, что выкрашены в резкие цвета, которыми восхищались его предки викинги.

      Дома, как только он дал первые распоряжения по хозяйству и обустроил оруженосцев, в его комнату ворвалась и набросилась с упрёками любимая бабка Гуннора де Крепон, мать почившего герцога Ричарда Второго Доброго, отца Роберта.

      –Пока твой картеж двигался до дому, другие феодалы стали тоже обижать церковнослужителей!

      –Пусть почувствуют себя в шкуре крестьян,– огрызнулся внук.

      –Крестьяне должны работать! Твой отец в 997 году замучился подавлять восстания по всей Нормандии, ему пришлось призвать в армию буквально всех своих подданных феодалов. А ведь крестьяне сами уговаривали местных сеньоров взять их под опеку, защитить от насилий и притеснений соседних феодалов.

      –Я слышал об этом восстании, крестьяне требовали восстановление своих прав на свободное, бесплатное пользование общинными угодьями. Отец жестоко расправился с бунтарями, но поборы за землю сбавил.

      –Но ты, милый дружок, уводишь разговоры в сторону от церкви. Разве можно ссориться с таким сильным врагом?

      –Бабуля, ты забыла, что яростнее других стран христианству сопротивлялась именно Франция. Последний оплот друидов был как раз на земле Нормандии в районе Руана. А мой прадед Рольф накануне крещения принёс жертву языческим богам, прощаясь с ними, он же перед смертью, раздираемый сомнениями, принёс в жертву Одину сто пленных христиан и одновременно подарил сто фунтов золота церквям своего герцогства. И сына своего Вильгельма Рольф-Роберт растил в Байё среди настоящих викингов-пират.

      –Зачем вспоминать, что было раньше, сейчас другие времена.

      –Кто меня остановит? Этот жалкий сморчок французский король Роберт Второй Благочестивый? Да у него