Разомкнутый круг. Валерий Аркадьевич Кормилицын

удовольствие овладело Максимом. Мышцы расслабились, и ему казалось, что растекся по горячей лавке и никогда уже не сможет подняться с нее. Между тем веник гулял по его рукам, безвольно брошенным вдоль тела, по спине и ногам, навевая негу и сон.

      Из дремотного состояния вывели распаренные небольшие ступни, опустившиеся рядом с головой. Думая, что это Кешка, Максим с трудом поднял голову, и взгляд его стал подниматься вверх по крепким икрам с прилипшими к ним листочками, по круглым коленям, все выше и выше…

      Со стоном он закрыл глаза и рухнул лицом на лавку.

      – Дуська, не мешай, ведьма, – шутя, хлестнула подругу по ягодицам Пелагея, – ступай папеньку попарь, – съехидничала она, зачерпнув ковшом холодной воды и опрокинув содержимое на меня. – Экое ты золото, – взъерошив мокрые волосы барчука, произнесла она и присоединилась к остальным.

      Полежав еще какое-то время, Максим с трудом добрался до предбанника и с жадностью выпил полный ковш кваса.

      Через минуту появился Кешка.

      – Что, напарился? – подмигнул он. – Айда-ко, брат, под дождь.

      Дышалось удивительно легко. Воздух был свеж и чист до звона.

      Когда друзья, удивительно бодрые и веселые, снова ввалились в предбанник и стали в лохани мыть ноги, из парилки, кряхтя и всхлипывая, с трудом передвигаясь, поддерживаемый женщинами выбрался дед Изот.

      – Квасу! – чуть слышно просипел он и, как куль с мукой, брякнулся голым волосатым задом на лавку.

      Женщины, смеясь, поинтересовались: – С мятой аль с липовым цветом, тятенька?..

      – Любого давайте, окаянные, – прохрипел он.

      – Выпей кваску, забудешь тоску! – Пелегея подала свекру кружку и скрылась в парилке.

      Русская армия отступала, преследуемая более удачливыми французами. Потрепанные не столько врагом, сколько беспорядком и путаницей, голодные, грязные и оборванные колонны русских войск отходили сначала к Вене, затем дальше – вниз по Дунаю. Противник и бестолковые союзники не давали времени остановиться, оглядеться, окопаться и принять бой. А может, такова была стратегия Кутузова?.. «Главное – спасти армию!» – рассуждал он, забывая, что армия – это организм, предназначенный сражаться и побеждать, а при отступлении он разлагается и, в конце концов, гибнет, если не от рук врага, так от болезней, если не от ядер и пуль, так от холода и голода… Отступление деморализует армию и превращает ее в толпу испуганных людей.

      Главнокомандующий, видимо, понимал это и в конце октября, перейдя уже на левый берег Дуная, решился и атаковал дивизию Мортье. И была победа, взбодрившая русские войска, поднявшая их боевой дух, напомнившая, что они русские и привыкли побеждать, а не отступать. И главное, была передышка от постоянного бегства. Впервые за две недели изнуренная армия имела возможность хоть немного передохнуть и залечить раны.

      Гусарский полк расположился под горой неподалеку от небольшой австрийской деревушки. Справа от полка, близ аккуратного леска, а может – парка, разместился пехотный полк и батарея из