Дядя Фред весенней порой. Пелам Вудхаус

ли! Ничего, Хорес больше обидится, когда я с ним поговорю! Распорядись насчет машины.

      – Ты бы послал мистера Бакстера. Он ведь в Лондоне? Вот его и пошли.

      – Еще чего! Сумасшедший племянник, а мой. Разве я допущу, чтоб его ругал какой-то выскочка?

      – Знаю! – воскликнула леди Констанс. – Бошем собирался в Лондон. Пусть Хорес привезет его обратно.

      – Вот это дело, – похвалил герцог. – А то «Бакстер»! Да, скажи Бошему. Ну, заболтался я с тобой. Где Кларенс?

      – У свиньи.

      – Не надоело?

      – Что ты! Он по ней с ума сходит.

      – Вот именно. От нее все и пошло. Надо ее убрать, а то твой братец скажет, что он – яйцо всмятку. Кстати, пришли мне десяток яиц.

      – Ты не завтракал?

      – Завтракал.

      – Не наелся? – с натужной заботой сказала леди Констанс.

      – Наелся. Я буду их бросать. Проучу этого охламона. Ах ты, опять! Теперь поет.

      – Аларих, – мягко спросила леди Констанс, – тебе непременно нужно бросать в него яйца?

      – Да.

      – Прекрасно, – сказала она и пошла уводить певца из опасной зоны, напряженно о чем-то размышляя.

      Тем временем лорд Эмсворт, не зная обо всей суете, был на лужайке за огородом, у милого сердцу свинарника, где обитала прославленная Императрица, дважды получившая приз по разряду жирных свиней. Под его любящим взором она кончала трапезу.

      Девятый граф Эмсворт легко забывал плохое. Не помня о том, что в жизнь его вернулся Бакстер, он наслаждался той совершенной радостью, которую дают нам чистая совесть, отъезд домашних, приятное общество и хорошая погода. В это утро у него не было тайн от сестры своей, Констанс, никто не мешал ему общаться с любимой свиньей, а погода стояла редкая даже для этих блаженных мест. Весна была капризной в Лондоне – но не в Бландинге.

      Одно хоть немного омрачало радость: граф знал по опыту, что такое божественное одиночество не бывает долгим. И опыт его не обманул. Кто-то зарычал, он обернулся – и увидел, как выразился бы сыщик, одного м. Гость его, герцог, шел к нему по лужайке.

      – Утррр, Кларенс.

      – Доброе утро, Аларих.

      Растерянный граф притворно улыбнулся. Воспитание, а точнее – непрестанные напоминания сестры (около 15 тысяч слов) внушили ему, что хозяин должен носить маску. Он старался изо всех сил не походить на загнанного оленя.

      – Бошема видел?

      – Нет, нет.

      – Надо поговорить. Подожду здесь, перехвачу, а то уедет. Он едет в Лондон за Хоресом. Помолвка расстроилась.

      Лорд Эмсворт вроде бы помнил, что наследник его женат, и решился на это намекнуть.

      – Не у него, – ответил герцог. – У Хореса.

      Графу легче не стало.

      – А кто это – Хорес?

      – Мой племянник.

      – Он женится?

      – Собирался. На племяннице Икенхема.

      – А кто такая…

      – Его бывшая невеста.

      – А кто такой…

      – Ее дядя.

      – О! – обрадовался граф. – Икенхем! Как же, как же. Я его знаю. Он дружит с Галахадом. Хорошо, что он приедет.

      – Откуда ты взял?

      – Ты же сам сейчас…

      – Ничего подобного. Это Хорес приедет.

      – А