Дело победившей обезьяны. Хольм Ван Зайчик

Мокий Нилович заводил с Богданом не в первый раз. Хорош старик! Да на таких стариках Поднебесная и держится!

      – Знаешь, – понизив голос, доверительно сообщил Великий муж Богдану. – Успокаивали меня наши ученые не раз и не два, а все ж таки… хожу и словно мину замедленную в себе ощущаю. Взорвется когда-нибудь, или дохожу свой век невозбранно, сам себе господин? Боязно… Умом понимаю, что ученым надо верить, а сам подчас все-таки дергаюсь. – Он вздохнул. – Как вы тогда с другом твоим так споренько все это раскрутить ухитрились… да как бережно… Сколько б людей еще так вот мучились теперь, если бы не вы, – он на миг сокрушенно поджал губы. – А все ж таки нескольких заклятых на полное подчинение мы упустили, до сих пор найти не можем.

      – Неужто?

      – А ты не ведаешь? Ну да, ты ж на островах сидел… На полное подчинение-то заклятым – им куда хуже нас, тех, кого только на челобитную наговаривали… Вот они и разбежались кто куда – то ли последние повеления Игоря-князя своего выполняя, то ли что… Троих так и не нашли по сию пору. Может, сгинули где, а может… Не ровен час, кто-то случайно слово власти при них скажет…

      – Да нет, Мокий Нилович. Там же не слово, там целая фраза Козюлькиным состроена была, нарочито бессмысленная, так, чтоб оные случайности сугубо исключить и только за собою закрепить заклятых и возможность им приказывать. Нешто вы сами не помните?

      Мокий Нилович мрачно втянул воздух волосатыми ноздрями.

      – Откуда ж мне помнить? – пожевал губами и тихо проговорил: – Вот ты ее мне сообщил?

      – Нет…

      – А чего ж так?

      Богдан пожал плечами.

      – Да случая не было…

      Рослые брови Мокия Ниловича снова сползлись.

      – Может, и случая, конечно, но и никому тогда, получается, сей случай не выпал. Я так понимаю, что… Побоялись и по сей час побаиваются ее при мне произносить. Вдруг как-то сработает? Береженого, знаешь ли, Бог бережет.

      Богдан вздохнул. В словах Великого мужа был определенный смысл. Может, и впрямь лучше не дразнить судьбу.

      – Хоть научились заклятых на подчинение из опиявленного состояния выводить, но…

      – Вот и Баг мне давеча сказывал, что соседа его, уж на что он разумение потерял, за истекшие месяцы совершенно образумили! – обрадовавшись поводу сменить тему, подхватил Богдан.

      – Да, кого удалось вовремя в лечебницу управления доставить, те возвращены к полноценной жизни, – кивнул Раби. – А все ж таки долго еще от собственной тени шарахаться будем. Потому как, во-первых, не всех нашли, а во-вторых… сложное это все дело. Курить-то я так и не начал с той поры! Стало быть, какое-то воздействие сохраняется! Поверишь ли – даже запаха табачного до сих пор не переношу! И вот кстати…

      Богдан не раз слыхивал подобные «кстати» и уж догадался, что многоопытный дафу[14] не случайно уделил столько внимания этой теме. Не стал бы он углубляться в воспоминания и излишний разговор о собственных подноготных немощах пресек, ежели бы не имел неких сугубо деловых оснований.

      – Твой

14

Великий муж (да фу 大夫) – так спокон веку называлась в Китае должность начальника Цензората.