Люди абрикосовой войны. Александра Зайцева

напихала, а она морду воротит. Валька ей, видите ли, помидоры с огурцами закатывает и синеньких десять банок, то молодец девка! А чтобы спросить у меня, как внуки поживают и шо кушают, не дождёшься…

      Маршрутка плавно скользит через сонную разомлевшую степь по новенькой гладкой трассе. И с этим теперь порядок. Раньше-то пока доедешь, отобьёшь копчик, потому что вместо асфальта – ямы на канавах. Дороги не знали ремонта с советских времён, а тут ещё добавились тяжеловозы, под завязку нагруженные углём. Это те, что в нулевых возили нелегальное «чёрное золото» из дырок-копанок. Шахты тогда закрывались либо работали в полсилы, зато процветали «дырки» – бесконтрольные частные выработки, похожие на неглубокие кротовые тоннели. Уголь там долбили в нечеловеческих условиях, но за достойную плату. Время от времени «дырки» обваливались и становились братскими могилами. Значит, не повезло.

      Дырки-копанки есть и сейчас. И пьянство, и бегство молодых, и разруха.

      В девяностые было хуже – так голодно и безнадёжно, что несколько лет совсем не рождались дети, но и нулевые не баловали. Президент – уроженец Донбасса ожиданий не оправдал. Михей дважды и с большим удовольствием ездил в Киев на митинги в его поддержку. Шахтёры гуляли по столице, купались в Днепре и получали премиальные за политическую активность. Касками на площади тоже стучали, но добродушно, сыто. И ведь многие честно верили, что из земляка может выйти толк. Как говорил утром Михей? Люди разные – верят в разное. И каждый для себя прав.

      – …слышала, опять какого-то ополченского главнюка убили? – шелестит сзади.

      – И шо?