Еврейское остроумие. Земля обетованная. Сборник

но не такое большое, как колхоз «Светлый путь», а совсем маленькое…

      Спрашивают третьего:

      – Ну, а ваши родители чем до революции занимались?

      – Мои родители имели бардак, но не такой большой, как сейчас, а совсем маленький бардачок.

* * *

      – А при коммунизме в паспорте будет пятая графа?

      – При коммунизме не будет паспортов. А в удостоверении личности будет пункт: «Был ли евреем при социализме?»

* * *

      – Мы бы вас взяли, но нам нужен сотрудник со знанием высшей математики.

      – Я окончил мехмат.

      – Очень хорошо, но нужно также знать ядерную физику.

      – Я также окончил физфак.

      – Замечательно! Но дело в том, что в Ашхабаде у нас есть подшефное предприятие, так что нужно знать туркменский язык.

      – Я знаю туркменский язык.

      – Долго ты еще будешь надо мной издеваться, еврейская морда?!

* * *

      Еврей поступает в аспирантуру на кафедру истории. На экзамене по истории он отвечает на все вопросы, но от него требуют все новых имен и дат.

      – Историку нужна особенно хорошая память! – говорят ему.

      – О, у меня прекрасная память. Себя я помню с восьмидневного возраста: надо мной склонился седобородый еврей и отрезал мне путь к поступлению в аспирантуру!

* * *

      – Привет, Рабинович! Как ты изменился! Без бороды, без усов.

      – Извините, но я – не Рабинович.

      – Как? Ну, ты даешь – и имя поменял?!

* * *

      Пришел вождь каннибальского племени к костру. Видит – кучка пленных сиротливо в уголке мнется. Вождь спрашивает у шамана:

      – А чего ребята этих не жрут?

      – Да ты понимаешь… отказываются. Говорят: «Мы их кушать не будем: они евреи».

      – А ты им объясни, что евреи – тоже люди.

* * *

      – Я русский, – гордо выпрямился Зорин.

      – А я американский, – скромно сказал Киссинджер.

* * *

      «Евреи – как намыленные муравьи!» – с возмущением и завистью говорил один аспирант с мехмата. Понятно, будучи славянином, он не слишком комфортно чувствовал себя в обществе всех этих семитов, полусемитов и околосемитов, составлявших подавляющее большинство. Но самым вожделенным и, увы, практически недосягаемым для человека с пятой графой был партбилет. Да, Рабинович хотел в партию. Это теперь он над этим смеется и с удовольствием рассказывает анекдоты примерно такого содержания.

* * *

      Рабинович приходит к секретарю парторганизации и просит походатайствовать о его приеме в партию. Секретарь говорит, что нужно сначала пройти собеседование:

      – Ты знаешь, кто такой Карл Маркс?

      – Нет.

      – А Фридрих Энгельс?

      – Нет.

      – Слушай, ты не готов к приему в партию, никого из товарищей не знаешь.

      – Скажите, вы Изю Федельмана знаете?! Нет! А Арона Гершензона? Тоже нет?! Ну и что из того?! Я не знаю ваших товарищей, вы – моих. Примите меня в партию и все перезнакомимся!

* * *

      Рабиновича рекомендовали в партию как передовика производства, автора стенгазеты и многодетного отца. На собеседовании Рабиновича спрашивают:

      – Дети есть?

      – Нету!

      – А