ЛЯДЬ. Исаак Ландауэр

системы только ленивый карьеры, при желании, не испортит.

      – Благодарю, – в ответ на возвращающееся удостоверение личности, – до свидания, – непосредственно в процессе такого общения Арик мог без помех размышлять о чём-то ином, декламировать стихи или пребывать в кратковременном полудрёме. От государства в ответ ему полагалось стопроцентное доверие до лицензии на РПК включительно. Единственно жизнеспособный симбиоз нормальности и сумасшествия. Где стороны лишены очевидной предрасположенности, оставаясь лишь занявшими свою нишу участниками процесса.

      – Сигарета во рту – осмысленность жизни. Не так уж и мало, – курил он всегда с упоением, втягивая дым насколько хватало лёгких, задерживая на пару секунд и затем громко выдыхая, – каждая затяжка есть совершенно определённый – куда точнее, чем все стрелки мира, – жизненный цикл. Та же медитация, даже техника дыхания соблюдается, но с добавлением прекраснейшего из наполнителей. Как же хорошо, непосвящённому трудно и представить. Я не про курильщиков, конечно, а про тех, кто умеет. Если мужчина курит на ходу, будь уверена, что перед тобой неисправимый середняк. Женщины такие вообще безвкусные, лучше и не проверять.

      – Предположим, но отчего тогда куришь эту дрянь?

      – Папиросы, – на этом мысль и закончилась.

      – Забытая эстетика? – изучив повадки, она научилась поддерживать и разговор.

      – Хвалю, подруга, растёшь. Не совсем. Ничего больше нет. Остался только Рим и вкус Житана. Всё остальное ушло. К тому же, попади мы на приём к английской королеве, тебя за эдакое убожество во рту погонят взашей, а меня уж точно напоят чаем.

      – Ты разве пьёшь что-то без запаха помоев?

      – Никак нет, следовательно, мешочек с заваркой всегда при мне. Герметичный, – поспешил он успокоить. – Следовательно, и не воняю. Посмотри в окно, не зря же мы сидим на веранде. Вот на этого, с беляшом наперевес. Гордый совладелец магазина канцтоваров для компьютеров.

      – Чем этот-то плох?

      – Ничем. Но неужели ты готова поверить, что он настоящий. People with once and forever faces.

      – Арик, милый, я слишком много кого исключительно реально внутри себя ощущала, чтобы не поверить.

      – Какой кошмар, нет, в самом деле, существа глупее женщины. Как жаль, что мужчины и вовсе беспробудно поверхностны. Никто не хочет смотреть глубже, видеть, различать. Суть вещей хотя бы, уж не говорю про нечто посерьёзнее.

      – На тебя, следовательно, вся надежда.

      – Не передразнивай. И лучше приведи в следующий раз с собой подругу.

      – Зачем?

      – Вы будете общаться, а я в вашем обществе пить.

      – Но ты не пьёшь.

      – Мой бог, когда же это кончится! А вот возьму и начну. Вдруг я всю сознательную жизнь грезил напиться в компании двух молодых прекрасных дам… И заблевать всё это веселье к матери, – добавил он, подумав.

      – Чёртовой? – улыбнулась в ней против воли оскорблённая собеседница.

      – У