ЛЯДЬ. Исаак Ландауэр

без тебя остолопов.

      – Чего к диете-то привязалась, – теперь уже Натали хотелось переменить тему. Вера в продолжение рода была тем немногим, что осталось у неё нетронутым, и она разумно опасалась хлёстких замечаний отработавшей, по-видимому, изрядное число эрудитов коллеги.

      – Бред потому что, – ловкий маневр удался, – человек развивался целый Кайнозой, у него выработался совершенно определённый гормональный фон, и вдруг один какой-то умник заразил людей напастью, похуже вируса гепатита. Тычут в рожу своей Индией, так ведь там жрать банально нечего испокон веков, при таком-то населении. Или кто вспомнит хоть одного махараджа, пробавлявшегося исключительно паровым рисом? Нет таких. Простейший же приём, вроде нашего великого поста: раз в брюхе всё одно по весне сквозняк, хотя бы на душе будет спокойно и хорошо от богоугодного дела. Никто же не спорит, хорошо и нужно – но в своё время и обстоятельства, зачем без толку людей голодом морить-то.

      – Всё тебе не так.

      – Мне – всё так. Лишь бы вокруг никто не советовал, как так и как лучше.

      – Как да как… Впору и обосраться, глубокоуважаемый проповедник, юмор – что выпад рапирой. Его следует наносить безошибочно, но дозволяется, коли обстоятельства благоприятствуют, не побрезговав, вломить противнику в висок эфесом. Бесспорно, не слишком изящно. Зато живой.

      Смеющаяся искренно женщина прекрасна, но при наличии однополого аккомпанемента ласкающие слух чуть только не соловьиные трели быстро перейдут в гогот да ржач, которому позавидует и дородный мерин. Зато хорошо.

      – Посмеялись и хватит, – резюмировала Натали. – Снова о деле: есть кто на примете из англоговорящих наших, да лёгких на подъём?

      – Один есть точно. Если на звонок ответит, считай, удалось – ни черта целыми днями не делает.

      – Звучит достойно. Вперёд, подруга. Да позови его в кабак сначала, а то с твоими данными никакого учения не получится.

      Арик, как звали его раньше, осознанно успешно забыл, посмотрел на часы без стрелок, задумался, что-то, видимо, просчитывая в уме, затем очнулся и произнёс:

      – Хочешь стать богом, просто сойди с ума, вот и весь путь. Только там неинтересно, – рассказчик заметно дёрнулся лицом. – Скучная она, эта властность, обыденная. Всё по умолчанию, знаешь, – он схватил себя за мочку уха и трижды резко потянул вниз со словами: «Влезла, падла, запятая». – Когда всё хорошо и ты всему голова, последней и думать незачем. Вмиг превращаешься в дегенерата. Оттого все боги так хорошо начинают, а затем быстро скатываются до скабрезных поповских нашёптываний у алтаря. Мотивации нет, ты же уже – бог. Навечно и безвозмездно. А вообще всё это, – он обвёл взглядом помещение, – довольно тривиальное пространственное уравнение. Вселенная существует в восприятии муравья, живущего в той же Вселенной. Бесконечная самовоспроизводящаяся структура. Парадокс. Теоретически не опровергнуть, но и практически не доказать. Иными словами, – несколько сбавил тон, – платить я тебе больше не буду.

      – Звучит как признание в любви.

      – Оно