Шизофрения. Том 1. Исаак Ландауэр

установить железную дисциплину с единственно возможным наказанием в виде ликвидации. Ничего, опять же, принципиально нового.

      – Отсутствие интереса к алкоголю и/или наркотикам.

      Видимо, в силу содержания эстрогена, подавляющего мужской тестостерон, алкоголь прививался русскому человеку на протяжении всей истории нашего государства и успешно используется до сих пор, хотя бы и в виде внешне принятой на вооружение антиалкогольной компании. Именно он как-то примиряет низшие слои с действительностью, да и всем остальным помогает пережить различные «перегибы» власти. Глубоко в душе Михаил почти признался себе, что добавил этот пункт, по большей части испугавшись собственного примера – при всей сосредоточенности, с которой занимался подготовкой, он тем не менее ясно понимал, что хотя и оперирует набором очевидно вменяемых средств, конечная цель от этого не становится более очевидной.

      Начало было положено, и, удовлетворённо разорвав на кусочки исписанный лист, развеселившийся отчего-то Михаил отправился шататься с показательно озабоченным видом по офису, дожидаясь конца оказавшегося прямо-таки рабочим дня. Поводов для радости было достаточно: на его стороне был здоровый прагматизм, который, как он всё ещё надеялся, рано или поздно, но остановит его перед лицом если не невозможности, то бессмысленности предприятия, а если нет… и если к тому же первая вербовка удастся, то, кто знает, может и стоило повнимательнее присмотреться к неожиданной фантазии. Он явно ощущал набирающее скорость движение, природу которого отчаянно силился понять.

      Встреча

      В отличие от большинства своих коллег Михаил не очень жаловал всяческие корпоративные халявные мероприятия, поскольку они отрывали его от любимого «занятия алкоголем», как он иногда называл свою милую привычку напиваться в одиночестве. Тем не менее, новая позиция обязывала, и как ответственный сотрудник и руководитель он покорно тянул лямку.

      Обычно всё ограничивалось посиделками в соседнем с офисом средней руки ресторане с наклонностью пивняка, хотя и могущем похвастаться неплохой по московским меркам кухней. Человек двадцать-тридцать коллег занимали какое-то более-менее единое пространство, которое по старой ещё советской привычке подсознательно стремилось принять форму длинного свадебного стола, во главе которого вместо счастливых молодожёнов водружали руководителя, чаще экспата, и попутно с возлияниями воздавали ему различные почести в благодарность за свою счастливую судьбу, бесплатное пиво с луковыми кольцами и надежду, что эта эйфория продлится всю сознательную жизнь.

      Порядочных, сиречь западноевропейских и североамериканских, иностранных менеджеров порой слегка пугала эта твёрдая уверенность подведомственного персонала в том, что именно любимый руководитель был тем рогом изобилия, из которого сыпалась карьера, зарплата и упомянутый уже бесплатный разливной лагер. Не помогала ни ротация кадров,