Путешественник. Гэри Дженнингс

стекла чужеземцу. Надо думать, убийство человека, избранного дожем, относится к таким преступлениям, если это то, о чем ты беспокоишься.

      Я сглотнул.

      – Расскажи, а как проходит публичная казнь?

      – Преступника ставят на колени у столбов, и Мясник отрубает ему голову. Однако прежде он отрубает ту часть тела, которая виновна в преступлении. Насильнику монахини, разумеется, отсекли член. Стеклодуву отрезали язык. После этого приговоренный отправляется к столбам, а виновная часть тела висит на веревке, повязанной вокруг его шеи. В твоем случае, полагаю, это будет всего лишь рука.

      – И еще моя голова, – произнес я хриплым голосом.

      – Вот смеху-то будет! – произнес Мордехай. – Голова на веревке, повязанной вокруг шеи.

      – Смеху?! – издал я душераздирающий крик, а затем все же рассмеялся, настолько нелепыми показались мне его слова. – Все бы тебе шутить, старик.

      Он пожал плечами:

      – Каждый делает то, что умеет.

      Однажды монотонность нашего заключения была нарушена. Дверь открылась, чтобы впустить незнакомца. Это был светловолосый молодой человек, одетый не в форму надзирателя, а в одеяние Братства Правосудия. Он представился мне как fratello[70] Уго.

      – Итак, – оживленно произнес он, – у нас есть довольно просторный casermagio[71] и отдельные нары в Государственной тюрьме. Если вы бедны, то можете рассчитывать на помощь Братства. Оно будет оплачивать ваш casermagio, пока будет длиться ваше заточение. У меня есть разрешение заниматься адвокатской практикой, и я буду защищать ваши интересы по мере моих сил. Также я буду передавать послания с воли и на волю и добиваться для вас некоторых маленьких удобств – соль для пищи, масло для лампы и остальные подобные мелочи. Я могу договориться, – он бросил взгляд на старого Картафило и легонько вздохнул, – о том, чтобы вам предоставили отдельную камеру.

      Я ответил:

      – Сомневаюсь, что буду счастливее где-нибудь еще, брат Уго.

      Я, пожалуй, останусь в этой камере.

      – Как пожелаете, – сказал он. – Я уже связался с Торговым домом Поло, титулованным главой которого, оказывается, номинально являетесь вы, хотя вы пока еще и несовершеннолетний. Если хотите, можете сами платить за тюремный casermagio, а также выбрать себе адвоката на свой вкус. Вам надо лишь выписать необходимый pagheri и приказать компании оплатить его.

      Я сказал в нерешительности:

      – Это станет для Торгового дома Поло публичным унижением.

      Не уверен, имею ли я хоть какое-то право транжирить понапрасну деньги…

      – Да, ваше дело проиграно, – закончил он, кивнув в знак согласия. – Я вполне понимаю.

      Встревоженный, я принялся протестовать:

      – Я не имел в виду, надеюсь…

      – Тогда у вас есть другая возможность – принять помощь Братства Правосудия. Для возмещения убытков Братству позднее разрешат отправить двоих бедняков собирать милостыню: они будут просить горожан подать им из жалости к несчастному Марко П…

      – Amordei! –

70

Брат (ит.).

71

Каземат (ит.).