Пиво, стихи и зеленые глаза (сборник). Михаил Ландбург

я себя узнаю?

      – Глупый!

      Неохотным, сдержанным движением повернул он голову к зеркалу и, чуть выждав, открыл один глаз. Тело обдало жаром, неуверенные пальцы трогали лицо на зеркале, а торопливые губы шептали какие-то имена.

      – Это я? – лицо в коричневых, похожих на высохшую кору полосах, казалось чужим и отрешённым.

      – Глупый! – повторила сестра.

      «Наверно, все живые – глупые, – подумал Таль. – Мёртвые глупыми не бывают».

      Вспомнил, что осенью к его дому прорываются с моря ветры, а деревья роняют с себя листья, зато весной, с первыми лучами солнца, листья вновь возвращаются… Теперь весна…

      – Пора, – проговорил Таль в зеркало, – пора и мне…

      Медицинская сестра спросила:

      – Поумнел?

      – Я жив!

      – Вот именно!

      – Вас как зовут?

      – Сестра!

      – Просто сестра?

      – Этого достаточно.

      – А у меня сестры никогда не было. У меня никогда никого не было. Подкидыш я. Это потом, когда я стал взрослым, у меня появилось отделение: Бен, Давид, Игал, Ран, Гриша и Томер. У меня вдруг появились шестеро братьев. Но однажды наш бронетранспортёр подорвался на мине… Теряя сознание, я успел заметить ненужные ноги, ненужные спины, ненужные глаза моих братьев… Я вновь осиротел… Они теперь там… А я здесь…

      – Поплачь! – сказала сестра.

      – Их больше нет…

      – Поплачь! – повторила сестра и, уходя, добавила: – А потом живи!

      Таль подставил голову под холодную струю из крана, и вода стекала на шею, на госпитальную куртку, на потёртые шлёпанцы.

      «Господи, – не понимал Таль, – зачем даёшь, если отбираешь? Зачем оставил меня? Зачем без братьев? Зачем?»

      Он стоял, низко опустив голову, и не понимал, а потом вдруг разом всё понял и едва слышно, словно боясь признаться самому себе, зашептал быстро-быстро: «Господи, кажется, догадываюсь, зачем Ты оставил меня!..»

      * * *

      Кроме Таля и девушки, по имени Рахель, в кафе возле моря никого не было.

      – Я знаю, зачем Он меня оставил! – сказал Таль. – Вернуть моих братьев сможем лишь мы с тобой, понимаешь? Вернуть всё моё отделение, если мы с тобой вместе…

      – Мы с тобой?

      – Если вместе…

      – Всё твоё отделение?

      – Всех моих бойцов, всех до единого.

      С берега в распахнутую дверь кафе ветер задувал сухие песчинки.

      – Поможешь? – спросил Таль.

      Рахель, опустив голову, молча следила за движением песчинок.

      – Попытаюсь! – вдруг сказала она. – Я бы хотела…

      Таль закрыл глаза.

      Облегчённо вздохнул. Прикусил губу.

      Представил себе, как в домик с просторной верандой входит девушка, присаживается на его кровать, и они неторопливо учатся быть счастливыми.

      – Ты чудо! – проговорил Таль.

      Они бродили вдоль берега, громко распевая песенку про чёрного козлика и белую мечту, а потом, утомившись, остановились и стали разглядывать выглянувшую луну. Шум моря не мешал девушке расслышать то, о чём говорил Таль.

      *