Оазис человечности. Часть2. Власть фортуны. Марк Веро

отыскать правду, если все ее одежды – черны? Как ее узнать, если ее белые и прозрачные черты люди скрывают за ворохом черного могильного платья, в складках которого среди густой тьмы принимаешь черное за белое, а от белого, если случаем и наткнешься на него, шарахаешься, как от привидения?

      Аврора была печальна, горькая потеря терзала ей душу, и напрасно взывала она к богам о помощи в поисках Квинта, напрасно вопрошала о том, что ее сердце так тревожило, искала скорбную минуту, что родила в ней ту непереносимую боль и заставила терпеть неожиданную муку.

      – Что приключилось со мной за эти дни? Куда исчезли все мои мечты, оставив только сплошные разуверения в моих днях? Что изменило так меня? Какая разлука породила то ненастье, что бушует во мне без умолку, почему несчастье не покидает и рождает все новую смуту, как будто прогневила я чем Немезиду? Утрата настигла меня тяжкая, нелегкая, изводит и мучит уж сколько дней, и где мне сыскать отдохновение?

      Ночные тени без конца плясали под ее окнами, неистово и дерзко. И каждый раз, как усталые глаза смотрели в их сторону, они дьявольски преображались, и ей все мерещилось улыбающееся лицо мужчины с красными перьями.

      Глава II. ПОПРАННАЯ ЛЮБОВЬ

      «Всякая любовь истинна и прекрасна по-своему,

      лишь бы только она была в сердце, а не в голове»

      В.Г.Белинский

      Миновали долгие две недели после тех мрачных событий. Они теперь стали тенью, неприятными воспоминаниями, к которым не хотелось возвращаться. Время унесло все, развеяло по земле, как и те холодные ветра, что нескончаемыми ночами носились по городу, подобно дикой обезумевшей толпе.

      Быстротечные дни неудержимо промчались мимо. Человек для них оставался всего крохотным муравьем, которого вынесло неугомонной стихией в безбрежный океан, незаметной пылинкой на завораживающей мозаике вселенского храма. Дни унесли с собою в прошлое чувства, мысли и желания, потушили огонь треволнений, что родился из сердца в минуту открытости, терзая его и призывая действовать без промедления. Одно время этот огонь горел, голос сердца звучал – пока к нему прислушивались. Но есть ли сила, что не утихает с течением времени, если к ней привыкаешь и начинаешь попросту не замечать, отказывая во внимании, оставаясь глух к ее крикам? Есть ли сила, что трубила бы беспрерывно, сама себя порождая и находя продолжение в себе самой, имея начало, но не имея конца? Любой вздох, любой пустяк, вздор, глупость, любое слово, любое движение – все, что рождается в человеческом существе, получает свою самостоятельную жизнь. Но можно ли сказать, что эта жизнь будет длиться бесконечно, сама себя продлевая? Все это обретает смысл только на краткий миг бытия и теряет его, когда обрывается дыхание его жизни. Вздох пропадает, движение замирает, слово уносится в неведомые дали, оставляя после себя лишь воспоминания, которые со временем все тускнеют, обесцвечиваются и в один день из-за не востребования канут в глубокую беспроглядную бездну человеческой памяти. Так и звуки сердца, что начала