Фиалка. Михаил Дьяченко

место? – Улыбка Лизетт вышла недоумённой, она подозревала розыгрыш.

      – Только что мы превзошли рекорд светской беседы на дистанции в 200 метров.

      – Я же говорю, что вы забавный. – Она рассмеялась. – Очень забавный. Увидимся, Этьен!

      И она свернула направо к столикам для персонала. Нэль пошёл прямо. Он подошёл к столу, когда почти вся компания была в сборе. Не было только грозы Клода.

      – Хорошенько вы его приложили, – изрёк Жиньёль, увидев Этьена. – До сих пор зализывает раны.

      – У вас есть редкая возможность составить ему компанию. – Этьен примерился к тарелкам на столе. И хоть ни одну из них он не взял в руки, Жиньёль прикусил язык.

      Фиалка сел за стол и наполнил свой бокал вином.

      – А вот и он! – Жиньёль не без ехидства мотнул головой. Этьен сидел спиной к входу в ресторан, но без труда догадался, о ком идёт речь.

      Клод Разедри, полный холодного цинизма, по-медвежьи переваливаясь, шёл к своему месту. Зал встречал его мёртвой тишиной и обострённым вниманием. Но даже тридцать пар глаз не могли увидеть, что тот опять был не один. За левым плечом Клода, словно дьявол-искуситель, висел уже знакомый нам призрак.

      Призрак умел филигранно работать над эстетикой своего облика. Вчера он был неряхой и задирой, сегодня – джентльменом. Стоит вкратце описать его новый наряд. Брусничного цвета сюртук и светло-кремовые панталоны, туфли с золотыми пряжками, волосы уложены на пробор, в петлице – белая роза.

      Клод подошёл к столу, буркнул что-то и бухнулся на стул. Привидение за его спиной заложило крутой вираж, от которого разлетелись фалды бруснично-призрачного сюртука. Оно повисло над левым ухом Разедри, сняло туфли и поставило их рядом в воздухе. А само сложило по-турецки ноги и замерло в ожидании.

      Клод, сопя себе под нос, приступил к трапезе. Госпожа Фландрю, проявив любопытство, спросила:

      – А чем вы занимаетесь, господин Фиалка? Какая у вас профессия?

      Нэль давно ждал этого вопроса и успел подготовиться к нему.

      – Я фиксирую время! – сказал он многозначительно.

      – О, вы – часовщик! – обрадовалась госпожа Фландрю, но под строгим взглядом Этьена её неожиданная радость увяла. – Простите, вы, наверное, очень модный и богатый часовщик.

      – Нет, такой человек не может быть часовщиком, – сказал Жиньёль. – Он судья, принимающий финиш у олимпийских чемпионов.

      Этьен посмотрел и на него.

      – Я имею в виду, очень богатый и знаменитый судья, – оправдался Жиньёль. – И сами раздаёте автографы олимпийским чемпионам.

      – Вполне возможно, – покивал Доминик. – Если бы не ваша фраза об академии Жюлиана, Этьен, я подумал бы, что вы астроном. Ведь астрономы видят время, которое было тысячи лет назад, наблюдают космос, истинного хранителя времени, и всякую такую ерунду. Но…

      – А вы как думаете, господин Разедри? – перебила его Мари-Мадлен.

      – Какой-нибудь богатенький шарлатан, олимпийский чемпион по количеству женских юбок в полусреднем весе…

      «Дурень ты, – сказал призрак. – Ещё одну тарелку захотел?»

      – Не