Путешествие на Запад. Том 3. Чэн-энь У

«Победы и поражения – обычное дело для полководцев». Вот и меня постигла неудача в поединке с этим чудовищем, но я пока смирился. Ведь все это происходит потому, что у дьявола есть волшебный обруч, при помощи которого он причиняет нам вред, вот и теперь он снова обезоружил нас. Но не волнуйтесь, сейчас я схожу и узнаю, откуда этот дьявол взялся.

      – Куда же ты теперь пойдешь? – спросил наследник Ночжа. – Ведь в прошлый раз ты ходил к Нефритовому императору, и по его приказу было проверено все небо, однако об этом чудовище так ничего и не узнали.

      – Я вспомнил, – ответил ему Сунь У-кун, – что власть Будды безгранична. Вот и решил отправиться к Будде Татагате. Пусть окинет своим всевидящим оком все четыре материка и узнает, откуда появилось это чудовище, где оно живет, каково его происхождение и что за обруч у него, который обладает такой волшебной силой. Чего бы мне это ни стоило, я непременно изловлю дьявола, чтобы вы могли радостно вернуться на небо…

      Тут все небесные духи-полководцы в один голос заговорили:

      – Скорей принимайся за выполнение твоего прекрасного намерения. Не жди ни минуты, живей отправляйся! Скорей!

      О, чудесный Сунь У-кун! Он сразу же перекувырнулся и очутился на облаке, которое быстро домчало его до горы Линшань. Там он спустился с облака на вершину по благодатному лучу и стал осматривать гору и ее окрестности. Вот что представилось его глазам:

      Горы вздымались гряда за грядою,

      Вверх громоздились одна за другою,

      К самому небу рвались чередою

      Снежных, сверкающих круч.

      Их голубые вершины, казалось,

      Лбами крутыми созвездий касались

      Выше клубящихся туч.

      С далей заоблачных свет благодатный

      Кротко струился на мир необъятный,

      И расстилался под солнцем отрадный,

      Дивный, таинственный край,

      Край, что всех прочих чудесней и даже

      Краше, быть может, чем родина наша —

      Благословенный Китай.

      Горные выси, глубинные недра

      Жизнью дышали, извечной и щедрой,

      И под порывами свежего ветра

      Долу клонились кусты,

      И на луга, на лесные поляны

      Тихо роняли наряд свой багряный,

      С веток слетая, цветы.

      Мудрых монахов протяжное пенье,

      Колоколов монастырских гуденье

      В душу вселяли покой,

      И постигали, склонясь в умиленье,

      Полные благочестивого рвенья,

      Люди великого Будды ученье,

      Смысл его вечно живой.

      В рощах священных, в тени кипарисов

      Древние старцы в сияющих ризах

      Тихий вели разговор,

      Взором следя, как в небесные дали

      Белые аисты круто взмывали,

      В необозримый простор.

      Парами черные шли обезьяны,

      Всем подносили плоды.

      Шкурка звериная, вся без изъяна,

      Светлой была, – как луной осиянна,

      Нежная,