Мёртвая зона. Стивен Кинг

голову от подушки и, пытаясь сообразить, что происходит, сел на кровати.

      Сзади послышался сонный голос Веры:

      – Телефон.

      – Да, – сказал он и вылез из кровати. Эрб, крупный и уже начинающий лысеть мужчина почти пятидесяти лет, спал в пижамных штанах. Он вышел в коридор и включил свет. Внизу надрывался телефон.

      Эрб спустился на первый этаж и направился в угол к маленькому столику, купленному Верой три года назад. На нем стоял телефон, и Вера называла это «телефонным закутком». Эрб, при своих двухста сорока фунтах веса, не умещался в нем и всегда разговаривал стоя. Ящик стола был до отказа забит периодикой типа «Ридерс дайджест», «Судьба» и религиозных «Высших сил».

      Эрб потянулся к трубке, но сразу ее не взял.

      Телефонный звонок посреди ночи мог означать одно из трех: либо какой-нибудь старый приятель так набрался, что решил поболтать, либо ошиблись номером, либо случилось несчастье.

      Надеясь на второй вариант, Эрб снял трубку:

      – Алло?

      – Извините, с кем я говорю?

      – Меня зовут Эрб Смит. Какого…

      – Пожалуйста, не вешайте трубку.

      – Да, но…

      Слишком поздно. В трубке послышался какой-то щелчок, будто абонент на другом конце уронил ботинок. Телефон перевели в режим ожидания. Из всего, что Эрбу не нравилось в телефонной связи – а это были и хулиганствующие подростки, интересовавшиеся, нет ли у него пирсинга на заднице, и телефонистки с бездушными голосами, и настырные распространители журналов, уговаривавшие подписаться на какой-нибудь из них, – самым ненавистным было, когда телефон переводили в режим ожидания. Это одна из тех коварных штук, которые тихой сапой вползли в нашу жизнь и за последние десять лет стали ее неотъемлемой частью. Когда-то на другом конце провода просто спрашивали: Вы подождете минутку? – и клали рядом трубку. В те времена вы слышали порой обрывки разговоров, лай собаки, звук радио, плач младенца. В режиме ожидания все происходило иначе. Трубка зловеще молчала. Там была только пустота. Лучше бы честно сразу сказали: «Подождите немного, пока я закопаю вас заживо!»

      Он понял, что ему страшно.

      – Герберт!

      Он повернулся, прижимая трубку к уху. Наверху, на лестнице, стояла Вера в выцветшем коричневом халате, в бигудях, с питательной кремовой маской, похожей на застывшую корку, на лбу и щеках.

      – Кто это?

      – Пока не знаю. Просили подождать.

      – Это ведь не из-за Джонни? С ним ничего не случилось?

      – Не знаю, – повторил Эрб, с трудом сдерживая раздражение. Звонят в два часа ночи, просят подождать, и человек невольно начинает перебирать всех родственников и вспоминать, как у них со здоровьем. На ум приходят старые тетушки, вспоминаются болячки дедушек и бабушек, если те еще живы. А может, перестало биться сердце у кого-нибудь из старых друзей. И человек изо всех сил старается при этом не думать о сыне, которого очень любит, или о том, почему такие звонки обязательно раздаются в два часа ночи, или почему ему вдруг стало так трудно стоять…

      Вера закрыла глаза и молитвенно сложила