Толмач. Михаил Гиголашвили

прервал я свое оракулье чтение.

      – Ты чего, это же мой настоящий паспорт!..

      – Ладно, просто спросил. Прошлый раз парень весь день говорил, что его зовут Потап, а в самом конце оказался совсем другой, Юрий… Вопрос номер два, двоеточие, назовите число, запятая, месяц и год вашего рождения, точка, абзац. Ответ номер два, двоеточие, я родилась двадцать пятого февраля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, точка, абзац… Рыба?..

      – Рыба… Миленький, слышь, помоги… Раба буду пожизненно… А?.. – И она очень определенно посмотрела мне в глаза, всей тяжестью налегла на ногу и даже попыталась опустить под стол руку: – Давай, миленький, зайчик, помоги.

      И она так надавила бедром на мою ногу, что столик заскрипел и сдвинулся с места. Тилле, не прерывая разговора, подозрительно посмотрел в нашу сторону. Я заерзал на стуле, якобы устраиваясь удобнее, она сообразила отпрянуть – наши колени разомкнулись, тепло исчезло, повеяло могильным холодом.

      – Он смотрит, сиди прилично, – прошептал я среди чтения.

      – Да, миленький…

      Наконец Тилле закончил разговор и начал перебирать бумаги. Заметив, что я несколько раз посмотрел в его сторону, он спросил:

      – Есть проблемы?

      Прикинувшись дурачком, я сказал:

      – Шнайдер говорил мне, что все факты надо охватить. Просто я подумал, может, это важно…

      – Что?

      – Пока мы ждали внизу, она рассказала мне, что в Харькове на базаре, где она торговала, ее терроризировали украинские нацисты за то, что она не знает украинского языка, не может отвечать на их вопросы. Палатку переворачивали, товар отнимали, портили, били, даже чуть ли не изнасиловали…

      Тилле покачал головой:

      – Это все равно не меняет дела. В таких случаях следует обращаться в местную полицию, а не в Германию.

      – Да там, наверно, и полиция такая же? – наивно предположил я.

      Тилле развел руками:

      – Вполне может быть. Но у нас другие функции. Мы не можем принимать всех, кого бьют на базарах. Базаров на свете много. И половина конфликтов – из-за языка. Обломки Вавилонской башни, так сказать… Кстати, помните нашего знакомого, который всю Италию пешком прошел?

      – Да, Лунгарь. А что, сбежал?..

      – Куда ему бежать?.. Нет, просто это никакой не Лунгарь, а некто Сергей Выхристюк. Определили по отпечаткам пальцев. Уже один раз пытался сдаться в азюль в прошлом году.

      – Преступник?

      – Кто его знает? Год назад этот Выхристюк, получив отказ, исчез, а теперь вот опять объявился, заново пробует.

      – Раз он был тут в прошлом году, значит, весь его рассказ – ложь? – подсчитал я.

      – Конечно. Как он мог быть одновременно и тут и там?..

      – А я, знаете, поверил ему. Он так складно рассказывал, в таких подробностях, – признался я.

      Тилле усмехнулся:

      – Я тоже… Я попросил переслать мне дело, посмотрим, какие небылицы он в прошлом году плел… Уже закончили с протоколом?.. Не буду вам мешать.

      И он вышел в коридор, а я сообщил Оксане о своей безуспешной попытке и о совете