Толмач. Михаил Гиголашвили

лбом и пухлыми губами подростка. К сожалению, фото кончалось на уровне ключиц.

      фамилия: Денисенко

      имя: Оксана

      год рождения: 1978

      место рождения: г. Харьков, Украина

      национальность: украинка

      язык/и: русский

      вероисповедание: православная

      Не успел я дойти до комнаты переводчиков, как услышал за собой шум каблуков, шуршание колготок и шелест курток. Фрау Грюн уже открывает музгостиную, две женщины идут за ней. Одна, с длинным лицом и противным взглядом, одетая по-здешнему, войдя в комнату, тут же начинает тараторить по-немецки с фрау Грюн, задавать дурацкие вопросы. А другая, Оксана, стоит неподвижно у стены, не зная, что делать. Разница между фото и нынешним днем весьма ощутима: пополнела, вместо открытого лба – челка (обычно скрывающая прыщи или морщины), губы обветрены и сухи. Я пожал ее мокро-ледяную ладонь и попросил садиться – надо уточнить данные.

      – А вы прямо из паспорта перепишите! – посоветовала фрау Грюн.

      – Как, есть паспорт? – удивился я, привыкший, что тут ни у кого ничего нет, все сгорело, пропало, исчезло, украдено.

      – Она по путевке приехала, никакого криминала, все официально… – тут же вмешалась подруга.

      – В графе «язык» тут указан только русский. А украинский? – спросил я.

      – В этом-то и все дело, – затараторила подруга, нагло усаживаясь боком на край стола. – Семья Оксанки всю жизнь во Владивостоке жила, отец моряком был, а мать – русская, Оксанка тоже в русскую школу ходила и украинской мовы не знает, поэтому теперь ей на Украине жить никак невозможно.

      – А где родители?

      – Умерли, – ответила курильщицким голосом Оксана и застыла.

      От волнения она временами впадала в столбняк. Зато подруга рта не закрывала, переходя поминутно с немецкого на русский и обратно: успела сообщить, что она сама уже десять лет в Германии, приехала по немецкой линии из Владивостока, куда в свое время сослали ее прабабушку-швабку; у нее есть две машины, один дом, двое детей и одна собака, а Оксану она знает с детства и хочет ей помочь:

      – Как вы думаете, получится?

      – Откуда мне знать? – пожал я плечами. – Зависит от разного. И в датах пусть не путается – немцы этого очень не любят.

      – Какие там даты-то, господи?.. Родилась, училась – и все. Ни мужа, ни детей. Что еще? – опять вылезла подруга.

      – Всякое могут спрашивать, – уклончиво ответил я и, открыв паспорт, сравнил фото с оригиналом.

      – Жизнь потрепала, – заметив мой взгляд, хрипло усмехнулась Оксана, выходя из спячки.

      – Никто не молодеет. С кем сегодня работаем? – спросил я у фрау Грюн, закончив заполнять анкету.

      – С господином Тилле. Так, всё?.. Давайте на отпечатки.

      – Что это?.. Зачем?.. Что я, преступница?.. – узнав, в чем дело, слабо засопротивлялась Оксана, но подруга ей объяснила, что такое правило. Раз немцы говорят – надо делать.

      Она безропотно протянула фрау Грюн свои ухоженные