Колокольчики мертвеца. Вера Заведеева

погубите, пан научитель! Разум теряю. Бандеры не простят – всех замордуют.

      Утром Алексея встретил сияющий сторож, щелкнул деревяшкой: «Пришли! Чекают».

      – Товарищ Пшеманский! – обрадовался Алексей, полагая, что раз пришел самый смелый, мужественный человек в хуторе, значит, и детей пришлет, а там и остальные подтянутся.

      – Хочу поговорить с вами. Дома неудобно, а на людях показываться не следует…

      Вот оно что! И этот сдрейфил. Теперь понятно, почему Юрек не пришел. Эх, лесничий, а казался таким гордым, таким независимым… Пшеманский понял, какие мысли одолевали учителя.

      – Скажу начистоту. Вы – человек с Востока. Вам трудно понять нашу жизнь, поэтому хочу вам рассказать то, чего вы не знаете и, может, не успеете узнать.

      – Знакомая песня. Невесело вы настроены, товарищ Пшеманский!

      – Да нет. Настроение у меня превосходное. Наши скоро Гитлеру шею свернут. Но я хотел вам кое-что показать, – продолжал он, доставая из кармана сложенный вчетверо листок с изображением трезубца. – Утром со своих ворот снял – медом приклеили. Предупреждают: «Будем ляхов ризати».

      – Но почему именно поляков?

      – Это старо как мир: разделяй и властвуй. Здесь ведь как повелось: нового человека первым делом спрашивают, кто он – хохол, лях, жид, а может, москаль? Это и определяет дальнейшие отношения. Гитлеровцы эту политику насаждали особенно рьяно. Как и «пташники» – изменники из особого батальона «Нахтигаль», состоявшего целиком из украинских националистов.

      – Кажется, по-немецки это соловей?

      – Верно. Поэтому народ и окрестил их «пташниками».

      Многое рассказал о них лесничий. Но далеко не все: «пташники» и их хозяева не стремились афишировать свои деяния, стараясь держать их в глубокой тайне. Тайное стало явным лишь позднее. Алексей понял: здесь шла самая настоящая война, жестокая, кровавая, из-за угла. И убийство Струка уже не казалось таким загадочным. Но как понять председателя сельсовета, который умудрялся сохранять нейтралитет в этой ситуации? Уж не в сговоре ли он с бандитами?

      – Не унывайте, Алексей Иванович! Школу мы с вами все равно откроем! Эй, байстрюк, где ты? – позвал он сына, притаившегося в коридоре. – Вот вам первый ученик. Спрашивайте с него строже – он обязан стать образованным человеком. А то, что струсил сам прийти…

      – Ойтец! Вы же обещали! – умоляюще прошептал Юрек.

      – Ладно, не скажу. Поучишься первые дни, стоя за партой, – усмехнулся лесничий, подмигнув Алексею. – Когда ему завтра в школу приходить?

      – Да мы сейчас и начнем. Не возражаешь? – обратился Алексей к Юреку.

      – Да вот хлопцы собрались рыбачить… – смутился мальчик.

      Утром Юрек, причесанный и принаряженный, ждал учителя в коридоре. Сторож затряс древним колокольчиком – урок начинается! Алексей заполнил классный журнал:

      – Пшиманский! К доске!

      – Естем! – радостно прозвучал звонкий голосок.

      – Нужно говорить: «Здесь» и вставать.

      – Добже…