Колокольчики мертвеца. Вера Заведеева

я вас напугал! – радостно сообщил Юрек. – Давно ту дырку знаю в потолке пещеры. Мы с ойтцем сюда приходили.

      У Алексея чесались руки: отлупить бы озорника, да нельзя – непедагогично. Нога потихоньку успокаивалась, но глаз дергался не на шутку – контузия. Ребята повинились за свои проказы, и все мирно продолжали гулять по лесу, собирая грибы и ягоды. Не ведал тогда Алексей, что его караулит смерть…

* * *

      Молодой стрелец Ворон держал палец на спусковом крючке «шмайсера», тщательно выцеливал, чертя мушкой поперек груди учителя. Он уже собирался нажать на крючок, когда мягкая надушенная ладонь легла на приклад немецкого автомата, а локоть стрельца сжали тонкие сильные пальцы. За спиной стоял худощавый, средних лет человек в лакированных сапогах, вонзив в стрельца предостерегающий взгляд. О его жестокости и коварстве ходили легенды. Крыса, начальник СБ[7], пригладив набриолиненные волосы, задумчиво наблюдал за учителем с ребятней и тщательно обрабатывал тонкой пилочкой ухоженные ногти.

      – Повременим, друже. Пусть плод созреет.

      – Выполняю послушно! – отчеканил Ворон, опуская автомат.

      Глава пятая. Бандеровский лагерь

      Километрах в двадцати от Скитского хутора в узкой теснине на берегу бурного ручья лепился лагерь оуновцев, каких в Карпатах было немало. Тайные бункеры строили опытные немецкие инженеры, умело маскируя их. Здесь хранились запасы продовольствия, оружия и боеприпасов. В крупных отрядах были и рации. Стрелец Ворон с двумя боевиками в сопровождении Крысы приблизились к расщепленному молнией буку. Тихо прозвучал пароль – и кустарник зашевелился, показалась лохматая шапка с трезубцем вместо кокарды, тускло блеснул широкий раструб ручного пулемета. Часовой, назвав отзыв, пропустил пришедших. Отпустив боевиков, начальник СБ прошел с Вороном через жилые бункеры, где вкусно пахло варевом, в штабной отсек, где их поджидал порученец куренного атамана Дудка. Крыса, небрежно вскинув руку к австрийскому кепи, исчез за дверью. Вскоре туда позвали Ворона, которому еще не доводилось бывать у куренного.

      В бункере ярко горели переносные лампы. За столом сидел человек лет сорока, от взгляда которого люди падали на колени. Резун выслужил в вермахте «Железный крест» жестокой расправой со своими соплеменниками. Бандеровские главари, бежавшие с немцами под натиском Красной армии, оставили его в тылу, чтобы жалить Советы в спину. Атаман казался обычным сельским счетоводом, волей обстоятельств облачившимся в мешковатый суконный мундир. Суетливые руки куренного при каменно-неподвижном лице, на котором безразличный, сонный взгляд тусклых рыбьих глаз мгновенно вспыхивал дьявольским огнем во время пыток несчастных, – все это производило тягостное впечатление. Ворон вытянулся, несмело кашлянул и срывающимся от волнения голосом отрапортовал:

      – Друже Проводник[8]! Докладываю послушно: стрелец Ворон вернулся из разведки.

      Резун молча слушал

7

Служба безопасности (беспеки) – бандеровское гестапо.

8

Руководитель Провода – территориального формирования ОУН.