Тонкая грань затишья. Александр Тамоников

таким же полицейским. А полиции было известно все об эшелоне. При нем обнаружена карта с указанием точного места диверсии.

      – Дальше!

      – Насчет партизан. У нас не партизаны объявились, герр штурмбаннфюрер, а хорошо подготовленная разведывательно-диверсионная группа, думаю, из числа тех, что Берия забросил к нам в тыл. По показаниям машиниста паровоза, его помощника и кочегара, в подрыве состава и расстреле солдат и офицера пехотной роты, выживших после опрокидывания состава, участвовали примерно десять человек. Благодаря отменной организации и профессиональной подготовке этой группе удалось провести операцию и уйти от преследования.

      Наступила пауза.

      Штурмбаннфюрер Вальтер Штейн какое-то время обдумывал эту информацию, затем спросил:

      – Что ты намерен делать дальше, Зигель?

      – Пока мы обрабатываем бывшего полицейского, возможно, возьмемся и за его сожительницу, которая и сдала его. Нам главное узнать, где базы диверсантов, основная и запасная. Но, если это возможно, я бы просил вас выделить на усиление подразделение СС. Признаюсь, охранной роте и полиции я не склонен доверять. Они не имеют той подготовки, которая необходима для проведения успешной антидиверсионной борьбы. Поселок прикроют, это да, но не можем же мы постоянно только отбиваться от нападок диверсантов. И потом, через район проходят железная и автомобильная дороги. Есть мосты. Вывод из строя данных объектов нарушит сообщение с Полтавой и Харьковом. Это в сложный для нас период. Нам необходимо не защищаться, не бить по хвостам, а вести активный поиск диверсантов и их пособников среди мирного населения. Нам надо…

      Штурмбаннфюрер прервал представителя СД в гарнизоне Копино:

      – Я услышал тебя, Зигель. Подумаю над твоей просьбой. Отвечу позже, сейчас не готов. Занимайся агентом диверсантов, ищи базы имеющимися силами, усиль охрану всех объектов. Как будет что-то для тебя, сообщу. Подробный отчет о том, что произошло в поселке, должен быть у меня не позже завтрашнего дня. Было бы неплохо, если бы ты приложил к нему показания полицейского и его бабы, естественно, признательные, дающие хоть какую-то зацепку по диверсантам. Все, удачи, конец связи!

      – Благодарю, до связи!

      Последние слова офицер СД сказал в пустоту. Штурмбаннфюрер Штейн уже положил трубку. То же самое сделал и Зигель. Потом он достал пачку сигарет, повернулся к окну и закурил. Ему было о чем подумать.

      Боевая группа «Удар-15» прошла более двадцати пяти километров. В 20.20 она оказалась на опушке леса, за которой начиналась та самая поляна, где находился сторожевой пост. По команде Рябинина бойцы залегли. Сам командир с заместителем и старшиной Гринько подползли к кустам, откуда была видна вся елань.

      Пять минут они молча оглядывали кусты и деревья, пространство между ними. Пост виден не был. Нельзя было сказать, функционировал ли он, не ушел ли санинструктор в болото из-за выхода сюда гитлеровцев.

      – Вроде тихо, – проговорил Гринько.

      – Тихо, – повторил Рябинин и сказал старшине: – А ну-ка, Вася, ухни совой три раза.

      Старшина сделал это. В ответ тут