На девятый день. Юлия Лавряшина

Инга. – А кажется, всегда тут была…»

      Её саму удивляло, что она нисколько не завидует той лёгкости, с которой Муська влилась в жизнь их класса. И стала самой яркой и стремительной струёй в потоке, без которой уже невозможно было представить его цельным. Не завидовала, но восхищалась… И понимала, что ей самой никогда не овладеть этой способностью быть невесомой, как луч света, и мгновенно становиться столь же необходимой.

      «Этому не научишься, – подумала Инга уныло. – Это уж или дано от природы, или нет. Ей – дано».

      – Ты говоришь, что он никогда не приходит… А ты… Ты продолжаешь приглашать?

      Муська усмехнулась одним ртом:

      – А я продолжаю приглашать.

      «Она? Не может быть, – мысли царапали мозг, и у Инги начала болеть голова. – Неужели у неё то же самое… И ей тоже хочется стать деревом за его окном?»

      – Не может быть, – пробормотала она, пряча глаза. – Чтоб ты звала, а кто-то посмел не прийти…

      – Почему – нет?

      – Да потому что…

      На миг у Инги опять перехватило дыхание, но она всё же выпалила:

      – Ты ж, блин, невероятная! За тобой любой – в огонь и в воду!

      Муська выдохнула смешок:

      – Как видишь, не любой…

      И вяло удивилась:

      – Невероятная? Я? Ты шутишь, что ли?

      Она всё перекладывала ручки, словно пыталась восстановить гармонию, нарушенную разговором по телефону. В себе и вокруг… Ногти у неё были не такими короткими и обкусанными, как у Инги, но лак на них не блестел. И ресницы Муська не подкрашивала… Инга разглядела это лишь сейчас, и почему-то ей стало легче. Похоже, Муська действительно была такой, какой и казалась…

      – Кто ещё в нашем классе знает о нём?

      – Что? – Муська подняла глаза. – Никто! Думаешь, я треплюсь об этом всем подряд?

      – А почему мне… А, ну да… Я же сама услышала.

      Качнув головой, она намотала на палец кончик косы:

      – Не поэтому. Слушай, Инга, а приходи в субботу в «Альбатрос»? У меня день рождения будет… Там классно: перекусим, кино посмотрим, поиграем – всё в одном месте.

      – Я?

      – Ну да.

      – Зачем?

      – Что – зачем?

      – Ну, зачем ты меня… приглашаешь?

      Муська дважды дернула плечами. Они были не тощими, как у Инги, округлыми и крепкими:

      – Глупо это говорить… Никто уже так не делает! Но я хотела… Слушай, давай дружить?

      «Она издевается?» – из груди по рукам стекла мелкая дрожь, заставила похолодеть кончики пальцев. Инга отработанным жестом сунула их под себя – руки выдавали её панику слишком часто. А хотелось казаться непрошибаемой… Холодной, замкнутой, бесчувственной. Разве с такой захочется дружить?

      – Ты прикалываешься?

      В больших карих глазах задрожало смятение, Муська явно не понимала, почему вдруг такая реакция?

      – Ты о чём именно?

      – Обо всём. Приглашение. Предложение. Это розыгрыш какой-то?

      Инге хотелось завопить во весь голос, но она продолжала говорить очень тихо – в кабинет то и дело заскакивал кто-нибудь из одноклассников.

      – Почему?

      – Потому