Выучиться на Бога. Алексей Тихонов

меча, а ловко уворачивался. Чуть приутихла толпа – кто-то по-прежнему вопил, наблюдая энергичность своего бойца, но многие сообразили, что творится недоброе.

      Вскоре Ракутан разбушевался всерьез. В облаке взбитой пыли мелькало его перекошенное, красное лицо, шлем съехал набок – воин не замечал. Он рубил, полосовал, мял вездесущий воздух, подчас слепо, по наитию, иногда – там, где мерещился силуэт противника. Каждый из ударов наверняка уложил бы мерзавца бездыханным, да вот беда – по цели не попадал ни один.

      Ксуам тоже, наконец, включился в рубку – не то выждал нужный момент, не то побоялся пропустить-таки шальной выпад. Теперь клинок в руках чужеземца непрерывно вращался, описывал петли и восьмерки, попутно отводя удары Ракутана. Здесь требовалось лишь чуточку задеть вражеское оружие, чтобы разогнавшийся богатырь провалился почти до земли. А там и для атаки возможность возникала.

      Первые огрызания тигона Ракутан, казалось, не ощутил – доспех выдержал, аннин же никогда не страдал изнеженностью. Последующие удары получились жестче, но только взбесили бойца, он с пущей яростью кинулся вперед. Пожалуй, ни в одном сражении Айнар не видел у великана подобной прыти. Хриплое дыхание напополам с выкриками заглушало рокот публики, шлем откатился в сторону, а пунцовое лицо напоминало маску демона…

      Тем не менее даже чудовищной мощи существует предел. Все медленнее поднимались огромные руки, реже приходилось уворачиваться иноземцу. Теперь наседал уже тигон, коршуном кружил около соперника, понимая, как тяжело тому дается любой разворот. Уже чужой меч выбивал дробь по илдокским доспехам. Ракутан, безусловно, был не ровня Киенео, его так просто не прошибить, но остатки сил утекали стремительно…

      – Все.

      Оминас выдохнул за секунду до того, как очередной крутой вираж тигона завершился неизбежным – человеческая глыба в центре ристалища рухнула. Не шаталась, не переламывалась в поясе, а буквально рухнула срубленным деревом. Сама запуталась в собственных ногах или помог подсекающий удар – в пыли не разобрать. Зато каждый почувствовал сотрясение земли. Ошарашенный народ замер: на его глазах грубо низвергалось живое воплощение могущества страны! И ладно бы своим, пришедшим на смену героем, но чужаком?!.. Да вдобавок тигоном?!..

      А тут еще поверженному не дали даже подняться. Ксуам хищным прыжком очутился над телом соперника, занес меч. Томительная пауза. Разумеется, удара не последовало, однако ристалище словно испытало весь страх, все отчаяние запрокинувшего голову Ракутана. Словно разделило с ним пронзительную горечь позора.

      Потом клинок скользнул вниз и коснулся горла аннина. Опять унижение: прием, простительный в настоящем бою, на турнирах не применяли. Зачем, если победителю и так достается награда? К чему оскорблять товарища по ремеслу, с которым, не исключено, сражаться плечом к плечу? Рядом с Айнаром сердито засопели воины, от них ропот покатился в стороны,