Не вся La vie. Маша Трауб

салаты. Про запас. Что-то хранил в холодильнике у секретарши Тани, что-то – в ящике письменного стола. Салаты тухли и воняли. Запах заплесневевшего винегрета, казалось, впитался в обои. Банки Игоря выбрасывать было нельзя – он все время с уборщицей ругался и доставал из мусорного ведра «свою баночку». Иногда он пропадал в середине дня – жена пускала его помыться, пока ее мама была на работе.

      – Кто пойдет на летучку? – спрашивал Коля. – Маша, иди ты.

      – Я текст пишу, не могу.

      – Никто не может.

      Летучки – это такое мероприятие, где каждый отдел рассказывал главному начальству, что такого происходит в мире, о чем стоило бы написать. При этом, если сказать что-то не то, будешь сидеть, смотреть в стол и ждать, когда большое начальство оторется. А еще на летучках происходила критика вышедшего номера – когда кто-нибудь читает все, что написали другие, и критикует.

      – А что заявлять?

      – Спроси у народа, что у них есть, – сказал Коля. – У меня что-то голова болит. – Он полез в несгораемый со времен Гражданской войны сейф и достал бутылку красного вина.

      Коля был эстет – пил только вино. Первую бутылку даже водой разбавлял. Потому что еще утро. Один к одному – полбокала воды на полбокала вина. А потом, часам к двум дня, у него вода заканчивалась и разбавлять было нечем, поэтому приходилось пить неразбавленным. Вот интересно – вино у него никогда не заканчивалось.

      Я отправлялась опрашивать коллег.

      С Игорем столкнулась в коридоре. Он шел почти счастливый, вытянув вперед руки. В растопыренных пальцах – маленькие бутылочки со спиртными напитками. Такие, какие раньше привозили из-за границы из мини-баров. По пять в каждой руке. Я понимала, что в левую руку, между пальцев, Игорь распихал бутылочки сам, а кто ему помог распихать мелкую тару в правую?

      – Игорь, что у тебя есть? Я иду на летучку, – спросила я.

      – Конго, – счастливо улыбнулся он и с любовью посмотрел на свои вытянутые руки.

      – А что в Конго? Что там случилось?

      – Конго – это Африка, – продолжал улыбаться, теперь уже мечтательно, Игорь. – Не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке – гориллы и злые крокодилы…

      – Да ну тебя, – рассердилась я. – Настю не видел?

      – Видел.

      – Где?

      – Вчера.

      Побежала по коридору дальше. Настя сидела у фоторедактора Юлечки. Юлечка красила ногти. Настя смотрела, как Юлечка красит ногти.

      Настя перевела страдальческий взгляд с Юлечкиных ногтей на меня.

      – Он не хочет кольца покупать, – объяснила Юлечка, имея в виду Настиного жениха. – И гараж продавать не хочет.

      – Понятно.

      – Что у вас? – спросил меня главный на летучке. Я рисовала на бумажке цветочки.

      – Конго, – сказала я. Главный молчал и ждал продолжения. – Африка, – пояснила я.

      Главный выразительно поморщился.

      – А напишите-ка про попкорн, – вдруг задорно сказал он.

      – Про что?

      – Про