Титулованный Соловей. Мариша Кель

также при себе.

      Супруга князя, вознамерившись, судя по всему, ему отомстить, выбрала яркий костюм цыганки, от чего её колдовские глаза, томно взирая из-под маски, затягивали смотревшего в них в пьяный омут. Тёмный каскад свободно ниспадающих волос вызывал почти непреодолимое желание коснуться их и ощутить ласку щёлка. Свободный ворот алой шёлковой блузы, расшитой самоцветными камнями, приоткрывал жадному взору тонкую ключицу и свободно спадал с одного плеча Мари. Длинная пышная юбка, расшитая преимущественно розами, при шаге, словно ласкаясь, льнула к ногам и бёдрам идущей.

      Единственное, что смог вымолвить князь, увидев жену, было скорее недовольством, чем восхищением:

      – Надеюсь, ты не босиком, милая? Можно простудиться.

      – Ты считаешь, нужно было подробнее проработать образ? – как можно наивнее постаралась спросить Мари.

      – Да куда уж подробнее?!.. – не сдержался тот.

      Сказав это, Влад более не произносил ни слова, пока они ехали в экипаже.

      Он только рассматривал своих спутниц, как бы пытаясь оценить, на ком из них в этот вечер было больше одежды.

      В этом негласном состязании победил костюм Кити, ибо дочь князя обрядилась на великосветский бал в костюм наложницы гарема.

      Пока она шла к экипажу, лёгкий ветер играл шёлковой тканью её тёмно-синей вуали и восточные шаровары из голубого тончайшего шифона при каждом малейшем порыве ветра плотно прилегали к телу, подробно обрисовывая все восхитительные черты и формы загадочной восточной красавицы в тёмно-синем платке и полумаске.

      Когда троица опоздавших вошла в зал и они поднялись по небольшой мраморной лестнице, дабы поприветствовать хозяев и виновников празднества, князь окинул взором собравшихся гостей. Его нервозность и гнев относительно внешнего вида своих дам заметно поутихли. Бальный зал буквально пестрил и переливался женскими нарядами, в которых, казалось, присутствовали только два критерия: яркость и откровенность. Главным преимуществом было то, что узнать кого-либо из присутствующих женщин было практически невозможно. Пользуясь этим моментом, благородно воспитанные жёны высшего общества осмелились позволить себе в этот вечер абсолютно недопустимые вещи.

      Огромных размеров огненные перья жар-птицы – это было всё, что составляло вечерний туалет самой хозяйки маскарада Баронессы Лихониной.

      Расплывшись в яркой улыбке, она поспешила к новоприбывшим гостям:

      – Добрый вечер, добрый вечер, мои дорогие, – грациозно, как бы подплывая, поприветствовала она князя и Мари.

      Подобно невиданной тучной птице, она протянула свою руку-крыло князю для поцелуя.

      – Я сразу же узнал вас, баронесса, – не без иронии заметил князь, склоняясь над протянутой рукой дамы в перьях.

      – Я осознаю, что некоторые сочтут мой наряд довольно легкомысленным… – откровенно, даже чрезмерно кокетничая и желая тут же услышать опровержения своим опасением, пожаловалась она.

      – Ну что вы… – угадав её желание, подхватил