Писец. История одного туриста. Платон Абсурдин

две кровати – одна широкая и одна узкая. Жена Сэндлера сидела на одной из кроватей, молчала и вязала, а я решил не навязывать её своё общество и вернулся на кухню.

      Вечером вернулись дети, мы поужинали и пошли спать.

      Оказалось, что моё место на узкой кровати, а жена спала с детьми на широкой. Я не понимал в чём дело, но решил не менять установившийся порядок и наблюдать.

      Ночью меня мучили клопы, знаете ли. Я чесался и страдал от бессонницы.

      Утром я нашёл на теле красные пятна в невообразимом количестве и взгрустнул – мысль о том, что так будет каждую ночь, меня не на шутку расстроила.

      Но зато под своим матрацем я нашёл кошелёк, который был набит монетами – я насчитал больше пятидесяти шиллингов. Удача меня тут же взбодрила, как вы, наверное, понимаете. Деньги, вообще, бодрят – вероятно, это их главное свойство.

      Прошло два или три дня.

      Мои попытки общения с женой даже по бытовым вопросам с треском проваливались, потому что она ограничивалась лишь двумя словами – «да» и «нет». Причём второму слову она отдавала явное предпочтение.

      А у меня в ответ не возникало желания приставать к ней с ласковыми предложениями – даже намекать на близкие отношения не хотелось.

      Зато наличие в доме разумных детей-школьников прояснило ситуацию со временем – они не удивились моему вопросу, а подумали, что я их экзаменую. Мелкие Сэндлеры с удовольствием рассказали, что мы в 5421 году в месяце хешване, знаете ли.

      Но ничего удивительного в этом ответе не было – ребятишки посещали школу при синагоге. Да, Сэндлер оказался евреем, и я не знал радоваться мне этому факту или огорчаться.

      Еврейский календарь я не понимал – мне пришлось попотеть, но с помощью детишек и богов, я высчитал дату возвращения и вытащил-таки из кармана бечёвку.

      Жена Сэндлера всё время куда-то уходила, а я не спрашивал её куда.

      Два следующих дня я наблюдал и размышлял как мне быть, но так и не придумал чего-нибудь путного. А из дома я выходить всё ещё опасался – полагаю, вы меня понимаете.

      Но у меня не было никаких развлечений, и это печалило меня со страшной силой.

      Каждый день повторялось одно и то же: молочница приносила молоко, грязный мужик приносил воду, дети уходили в школу, жена молчала и вязала, или огрызалась, мы завтракали и ужинали, а я ни на градус не приблизился к разрешению загадки.

      Но загадка решилась сама собой с приходом джентльмена с большими усами. Ему было не больше тридцати, он постучал в дверь, а я взял и открыл её.

      Мужчина вошел в дом и сел за стол без всякого приглашения. Судя по его манерам, длинной шпаге и дорогой одежде, он был богатым человеком, вероятным аристократом.

      Я сел напротив внезапного гостя.

      – Мистер Сэндлер, сколько я Вам должен? – спросил гость после недолгой, но всё же паузы.

      Я не нашёлся с ответом, но новость о том, что мне что-то должны, была приятной.

      Я молчал и искал выход из своего глупого положения – назвать слишком большую сумму не позволяла совесть, а слишком малую – жадность.

      – М-м-мало! –