Писец. История одного туриста. Платон Абсурдин

показать кое-что другое, месье, – сказала Патриция.

      Она завела доверчивого офицера за повозку со стороны обочины. Из-за маленького роста офицера с дороги была видна только его фуражка. Потом паренёк зачем-то сел на заднее сидение.

      Я расслабился, потому что знал, что Патриция всё уладит.

      И, конечно же, я услышал до боли знакомый щелчок чудесного аппаратуса.

      – Сюда!

      Через секунду я помогал Патриции скручивать доброго полицейского. Тот пытался высвободиться и начал лягаться своими ногами. Уж не из-за этой ли дурной привычки хранителей порядка называют «лягавыми»?

      – Держи его руки и не дай вылезти!

      Я навалился, схватил офицера за руки и пытался уворачиваться от ударов его ног.

      Вскоре парень обмяк – он с жалостью смотрел мне в глаза и не понимал, что же такое с ним происходит.

      Печаль захватила и меня, но я не давал волю своим чувствам и держал офицерские руки железной хваткой.

      А потом парень перестал сопротивляться – вместо этого он стал мягким как желе.

      Он пытался что-то сказать, но издавал лишь гортанные звуки, которые переходили в жалобный писк.

      Затем молодой офицер зашипел как змея. Лицо его изменилось до неузнаваемости и стало похожим на рыбью морду – рот то открывался, то закрывался – такое представление при иных обстоятельствах могло показаться забавным. Огромные глаза офицера вразнобой скользили по повозке как будто что-то выискивая. Ноги и руки куда-то исчезли – похоже, что они взяли и слились с размягчённым офицерским телом.

      Я в ужасе отпустил офицера полиции, хотя офицером эту штуку уже вряд ли кто-нибудь отважился бы назвать.

      А Патриция была спокойной и с интересом рассматривала химерное существо, которое получилось из обычного французского полицейского.

      Да, хладнокровия у Патриции было хоть отбавляй – можете не сомневаться!

      – Дерьмо! Растворителя не хватило! – сказала Патриция.

      – Как так?

      Якоб Гроот запаниковал.

      – Патриция… Куда его теперь?

      Патриция не успела ответить, потому что желеобразное существо издало звук, схожий с криком совы, изменило цвет на зелёный, выползло из полицейского костюма и выпало из машины на землю.

      Проснулась полицейская радиостанция, которая была закреплена на ремне – кто-то бодрым голосом вызывал нашего недорастворённого беднягу.

      Его называли «Жаном» или «Жаком», а может сразу «Жан-Жаком» – я не помню. Помню, что на другом конце волны интересовались как у него дела и куда он пропал.

      «Дела у Жана с Жаком лучше всех – они превратились в желе. Это ли вершина полицейской карьеры?» – подумал я тогда, наверное.

      Существо проползло, как удав, между мной и Патрицией, и скрылось в траве.

      – Надо поймать его! – крикнул я и кинулся в погоню.

      – Оставь! Нет времени! Пускай живёт!

      – Живёт? Разве это жизнь?

      – А чем не жизнь? Полная свобода тела и души. Если найдут – запишут в загадки природы. Вряд ли опознают. Бери всю одежду и пистолеты! И побыстрее!

      Из полицейской