Писец. История одного туриста. Платон Абсурдин

первый взял флакон, подошёл ко мне, и я услышал знакомый до боли щелчок.

      Болезненные ощущения в ягодице подтвердили худшие опасения – по венам Якоба Гроота полился чудесный растворитель Каннингема.

      Затем номер первый подошел к Патриции и сорвал с руки чудесные часы. Он держал мою подругу на своей мушке, но вернулся ко мне.

      – Что ты там набирала? – спросил он Патрицию.

      – Ты не сможешь им пользоваться, он настроен на мои отпечатки.

      – Так в чём же дело? Набери сама!

      – Я не стану!

      – Тогда мы пристрелим этого хмыря к чертям собачьим!

      – Да и пёс с ним! – сказала Патриция. – Стреляй, морда!

      Я напрягся – у Патриции было хорошее чувство юмора, но в тот момент я не был готов оценить его в полной мере, потому что не знал, шутит она или нет.

      Мордоворот подошёл к Патриции и с размаху ударил по красивому женскому лицу своей волосатой, как у гориллы, рукой. Такого обращения с девушкой я стерпеть не мог, как вы, наверное, сами понимаете.

      – Не смей! – крикнул я.

      – Заткнись! – сказал номер второй и ещё сильнее прижал ствол своего красивого, но чёрного пистолета к моей голове.

      Я от боли дёрнулся, и ствол задел бинт и рану, а бинт взял и сполз на пол вместе с моими дорогими очками – из раны просочилась тёплая кровь.

      Красная библиотекарская кровь испачкала собой рукав доброго бандита.

      – Дьявол! Изгадил новый костюм! Ты знаешь сколько он стоит, собака очкастая?

      Мужчина так расстроился, что ослабил-таки свою железную хватку. Я высвободил руку и услышал голос Патриции.

      – Пистолет! Быстро! – крикнула она.

      Я не мешкал в тот ответственный момент и выбил освободившейся рукой оружие из руки сидевшего на мне мордоворота.

      Пистолет отлетел на пару-тройку шагов, а верзила растерялся, но потянулся-таки за стволом, скотина.

      Номер первый отвернулся от Патриции, а она вскочила и с силой ударила ему ногой в бандитское междуножие.

      Злодей вскрикнул и сложился вдвое, а Патриция схватила со стола бутылку с остатками коньяка и опустила её на голову потерпевшего от удара её прелестной ножки бандита.

      Наконец, он потерял своё сознание и свалился на пол вместе с осколками от бутылки.

      Второй бандит дотянулся-таки до пистолета, но воспользоваться им не успел – Патриция выбила оружие ногой, подняла окровавленной бинт с пола и затянула его на шее злодея.

      – Кровь… Сорочка… Сука, – прохрипел он три самых важных слова в его жизни.

      Даже в такой, казалось бы, неприятной, и даже опасной ситуации, мужчина с криминальными наклонностями переживал за свои долбаные шмотки больше, чем за себя самого!

      Я до сих пор удивляюсь людям и думаю о том, что они по-разному воспринимают и оценивают реальность. Порой, их восприятие выходит за рамки полезной разумности и умеренной трезвости.

      Всё произошло с такой бешеной скоростью, что я даже не успел сообразить, что к чему.

      – Чего валяешься? Хватай бинт! – крикнула Патриция и пнула