Победители. Владислав Крапивин

в поселок, где лес и река и совсем как на даче, но Галинка не могла и второе лето подряд присылала вместо себя сына.

      В том году они все пошли встречать его – мама, Борис, соседский Юрка. И она, Валька, пошла.

      Он вышел из вагона, маленький, тщательно причесанный и чисто умытый на дорогу, в аккуратном сером костюмчике и черном беретике на затылке…

      Ну и что же, что она подумала, будто Алешка красивый? Ведь никто этого не знал.

      А он через несколько дней превратился в обыкновенного мальчишку. Забросил свою курточку с большими красивыми пуговицами и беретик с блестящим значком, изодрал о футбольный мяч новые желтые сандалии. Волосы отросли и стали растрепанными. Пропылился он и загорел, потому что целые дни носился где-то с мальчишками. И так же, как они, дразнил ее, когда надоедала:

      По болоту шла Валюха —

      Позолоченное брюхо! 

      Спали они, как и нынче, на чердаке. Втроем – Алешка, Борис и Юрик. Там у них был какой-то штаб. Там они делали себе луки с легкими тростниковыми стрелами. А Вальке не делали. Ну и не надо, она и сама умела. Только ей не хотелось…

      А в этом году все получилось иначе. Алешку никто не встречал. Он приехал неожиданно и пришел со станции один. В том же черном берете и сером костюмчике, из которого сильно вырос.

      Валька поливала в огороде огурцы.

      – Алешка, ой!.. – растерялась она.

      Он сказал:

      – Что ойкаешь? Пчела, что ли укусила?

      – Не… Не укусила, – ответила она и смутилась. – А почему не написал, когда приедешь? Мы бы встретили.

      – И так знаю дорогу, – сказал он, стаскивая с плеча лямку маленького рюкзака. Вдруг посмотрел на Вальку и удивился:

      – Ты длинная какая стала!

      – И ты… – Валька несмело улыбнулась. – Тоже какой-то… как журавель длинноногий.

      Она тут же испугалась. И чтобы Алешка не вздумал обидеться, добавила:

      – Теперь на Васькином велосипеде с седла до педалей достанешь, наверно.

      – Нет, – вздохнул он, – еще не достану. Еще на раме придется ездить.

      И они замолчали. Потом Валька сказала,

      – Наших-то дома нет. Мама с Василием на работе, а Борис пошел с Юркой на карьер рыбачить.

      – У-у… – Алешка сразу как-то потускнел. И Валька опять испугалась. Она не хотела, чтобы ему было скучно.

      – Может, отдохнешь? – нерешительно спросила она, потому что знала: с дороги полагается отдыхать.

      – Не хочу, – отмахнулся Алешка. – Думаешь, устал? Всего три часа в поезде…

      – А пыльный-то какой. Ужас! – сказала она.

      – Это я в окне торчал.

      – А умыться хочешь? Хочешь, полью?

      – Полей.

      Валька поливала ему на руки прямо из лейки и думала: сказать или не сказать? Ей было не жалко своей тайны, но Валька боялась, что

      Алешка будет смеяться.

      И все-таки она решилась. Ведь нельзя же, чтобы он с первых минут заскучал здесь.

      – А хочешь… Хочешь, покажу чудовище?

      – Где? – быстро спросил он.

      – А близко. В роще за кладбищем.

      – Хочу.

      И они побежали, бросив среди гряд тощий Алешкин