Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1. Виктор Некрас

и рогатой головой – в этот миг он был как никогда похож на самого Велеса, такого, каким его резали мастера из дерева – могучий старец, воплощение звериной силы и мудрости, предвечной мощи Владыки Зверья. В его руках невесть откуда появился длинный свёрток кожи холстины.

      Что это? – смятённо подумал Всеслав, но вслух спросить не успел – волхв протянул свёрток князю, легко, одной рукой – вторая занята посохом – держа на весу немаленькую тяжесть. Взгляд волхва, пронзительный и всезнающий встретился с взглядом князя. Да, княже, – молча сказал волхв, и Всеслав – князь! – молча склонил голову перед волхвом, медленно опустился на правое колено и протянул руки, принимая дар.

      Под холстиной свёртка оказалась кожа. А под кожей…

      Меч!

      Толпа притихла – слышен был только неумолчный птичий гомон в лесу.

      Всеслав осторожно потянул из ножен меч. Тускло блестели серебро и оцел, ласкала глаз кожа ножен и перевязи. И тут же душу князя наполнило ощущение силы.

      Меч был непрост.

      Очень непрост.

      Князь медленно поднёс нагой клинок к губам, прикоснулся к благородному бурому оцелу.

      И тогда невесть откуда пришло имя. Имя меча.

      РАРОГ.

      В храме было полутемно. Только плясали в полумраке языки пламени – от горящих на стенах храма жагр.

      – Я не совсем понимаю, владыко, – встревоженно блестя глазами, говорил князь. – Я с пятнадцати лет знал, что я избран Велесом…

      – Так, – кивнул космато-рогатой головой волхв – он и до сих пор был в священном убранстве. Кажется, предстояло ещё что-то.

      – Но это же меч Перуна! – выкрикнул шёпотом Всеслав.

      – Ну и что? – волхв пожал плечами, рога на его голове чуть колыхнулись. – В этом мече – правда богов. И, стало быть, она – с тобой. И потом – богам виднее.

      Рядом с лавкой, на которой сидели волхв и князь, стоял прислонённый к стене посох Славимира. Князь невольно остановил на нём взгляд. Дуб украшала резьба – сплетались на нём змеи, становились птицами, щерились звериные морды, там и сям пестрели священные знаки.

      Древняя работа.

      Очень древняя.

      – Княже… – голос волхва вывел Всеслава из странного полузабытья, и князь поднял голову.

      – Я готов, владыка.

      – К чему? – глаза Славимира смотрели неотступно, требовали ответа, ждали.

      – Ко всему, – князь ответил не менее неотступным взглядом. – Я с самого детства знаю, что избран Велесом к восстановлению веры. Теперь я вижу, что и воля Перуна – в том же.

      Во взгляде волхва светилось одобрение.

      3. Кривская земля. Полоцк.

      Весна 1064 года, травень

      На Софии звенели клепала – размеренно и звонко. Князь невольно поморщился и затворил окно.

      За спиной скрипнула дверь – в горницу просунул голову доверенный холоп.

      – Княже…

      – Чего ещё? – недовольно бросил Всеслав, теребя