Блистательные похождения двух Аяксов. Владимир Анатольевич Маталасов

душой, а потом уж и сердцем, и, наконец – телом. Всё, баста: нет человека, нет и проблемы. Из старой гвардии нашего театра многие уже отошли в мир иной, но ещё больше всё-таки живут, отвергнутые временем, влача жалкое существование…

      «ДАЛЬШЕ»

      КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ (ПРОД.)

      И вот мне пришла в голову шальная мысль собрать воедино всех ныне живущих и здравствующих актёров нашего театра и организовать встречу в виде творческого вечера.

      Каждый из них должен был сыграть свою, придуманную им же роль, без предварительной подготовки, без репетиций.

      Всё должно было быть построено на импровизации, на основе внутреннего мироощущения и жизненного опыта.

      Каждый из них сыграл сегодня свою лучшую, главную роль. Кто-то, может быть, и последнюю – ведь самому младшему из них шестьдесят два года, а старшему – восемьдесят пять.

      Но как сыграл в этой величайшей, четырёхчасовой трагикомедии.

      Они выложились полностью, играя в этот раз не для публики, а для себя, для внутреннего самоутверждения, ради осознания того, что ты ещё что-то можешь в этой жизни, и можешь сделать это во сто крат лучше прежнего.

      Это был для них парад жизни, момент истины.

      В глубокой задумчивости Иван Абрамыч изрекает:

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      Удивительно! Просто удивительно всё это!

      КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ

      Что – удивительно?

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      Удивительна способность людская к полному перевоплощению: в Большом такого не увидишь.

      «ДАЛЬШЕ»

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ (ПРОД.)

      Однако, с трудом, но кое-кого, кажется, признал, кого-то вычислил.

      У меня мелькнула такая догадка, но как-то не в силах был поверить. Взять, хотя бы к примеру, эту Прыгунец-Скакалкину. Так это ни кто иной, как Марфа Пингвинова.

      Её сподвижницы – Сколопендра и Саламандра, – Степанида Продувная и Настурция Балагур-Смехотворная.

      КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ

      Пра-альна! А Гармония Всеобъемлющая?

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      Это кто?

      КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ

      Ну та, что с Поцелуйко и Наливайко, ну ещё: «Моего здесь нет?»

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      А-а! Насчёт двух первых? Так это, кажись, Ёлкин-Палкин и Перламутров соответственно, а вот касаемо Гармонии…

      … Нет, что-то не припомню.

      КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ

      Эх ты, голова твоя садовая. Это же Фурия Булдыкина.

      Иван Абрамыч шмякает себя по лбу.

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      Точно!

      КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ

      А помнишь её в роли просительницы, этакого забитого существа, в комедийной пьесе Марьин-Рощинского и Сергиев-Посадского «Якосьмь возопивши»?

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      Ну как же, как же! Там ещё, помнится, на предложение чиновника Пятихвостова:

      «А ну, покажи-ка, наконец-то, свою гордыню», она, замолкла, позабыв свой текст. Суфлёр Моржовый в это время околачивался в буфете.

      Однако,