Блистательные похождения двух Аяксов. Владимир Анатольевич Маталасов

такая стала мне в тягость, и я решил выйти в тираж.

      Инкогнито – чтобы избавиться от излишней людской молвы, – я переехал в этот город, оброс друзьями и знакомствами, окунулся в самую гущу народных масс, влача безбедное существование, и теперь я весь к вашим услугам: я ваш!..

      Устав слушать всякие байки и небылицы, Манюня изрекает:

      ЧУБЧИК

      Хрен с ним, с этим идальго! Я вижу, что этот посланец испытывает благостное томление от снизошедших на него блаженства, духовного счастья и покоя.

      Пойдём-ка лучше, Абрамыч, глянем, что там без нас делается.

      Шут с ними, с этими настырными бабенциями. Нам с ними детей не рожать, а кушать хочется…

      И дербалызнуть не мешало бы.

      БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ

      Твоя правда. Но, всё-таки, надобно соблюсти некоторую предосторожность…

      ИНТ. КОРИДОР – ВЕЧЕР

      Коридорная дверь с шумом и треском распахивается. В коридор врывается какое-то «ЧУДО-ЮДО» с косичками вразлёт, бешено вращая зрачками испуганных глаз и молчаливо взывая о помощи…

      Так как оно оказывается на пути следования Ивана Абрамыча и Манюни, то невольно стушёвывается и тут же хватается за ухо цепкими пальцами ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЯ – запыхавшегося тучного гражданина.

      Чубчик хочет заступиться за дитя, но Иван Абрамыч слегка осаживает его, незаметно дёргая за рукав: мол, подожди, посмотрим, что дальше будет.

      С победным торжеством, всё сильней и сильней сжимая ухо чуда-юда, преследователь торжественно восклицает:

      ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ

      Попалась, поганка ты этакая! Ты чья будешь? Как тебя звать?

      Дрожа всем существом и большими бантиками в косичках, «чудо-юдо» объявляет:

      ЧУДО-ЮДО

      Я – МАНЬКА ПАДЕКАЛЕ!

      ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ

      Очень приятно! А я – Панас Мартынович БОСФОР-ГИБРАЛТАРСКИЙ. Значит чуть ли не однофомильцы проливные. А разницу чувствуешь: кто я и кто ты?! Чувствуешь? Я кого спрашиваю?

      МАНЬКА ПАДЕКАЛЕ

      Чу-увствую!

      БОСФОР-ГИБРАЛТАРСКИЙ

      Ты это зачем подкинула, душа твоя подлая, хлопушки ароматизированные Аппатию Весельчак-Бефстроганову и Игнациусу Мандауэллу.

      Тем самым ты ввела их в великое смущение. И как ёжика за пазуху Милиции Уголовной сунула, тоже видел.

      Я уже не говорю о Майонезе де Оливье, которому ты с антресолей, на самое темечко, полпачки горчицы «Деликатесной» вылила.

      Я сразу как-то подумал, что это ещё за персоны нон-граты тут ходют-скачут.

      У-у! Так и дал бы тебе щелбана!

      Панас Мартынович ещё сильней потянул несчастную за ухо.

      Манька Падекале принимается верещать:

      МАНЬКА ПАДЕКАЛЕ

      Ой, больно ж ведь, дяденька!

      БОСФОР-ГИБРАЛТАРСКИЙ

      Ничего, терпи! Господь терпел и нам велел! Кто ты есть такая?

      А три кнопки на сиденье стула Климентине Альфонсовне Лиходей-Злодеевской кто подложил?

      Я ведь всё видел и наблюдал за тобой…

      МАНЬКА-ПАДЕКАЛЕ

      А