Смешно или страшно. Кирилл Круганский

существа. А мужчины… Кто знает, что у них на уме. Хорошо, если ничего. А если лидерство? То-то же.

      Мой домик был внутри весь деревянный, вроде дачки. Прихожая, просторная комната с кроватью, столом, стулом и шкафом, ванная. На полке книги. На стене ― картина: сосредоточенная девушка в платье несет поднос с кружкой и стаканом.

      Я умылся и прикинул, стоит ли надеть новые спортивные штаны. Те, что украшали меня сейчас, выигрышно смотрелись с рубашкой и, подумав, я не стал нарушать стройности. Я вышел из дома, закрыл дверь и направился в столовую. Она была метрах в ста от моего нового жилища. Три раза по тридцать метров плюс еще немного.

      Поднявшись на деревянное крыльцо, я открыл дверь. В столовой тоже преобладало дерево. Сначала шла маленькая комнатка с раковинами. Я снова помыл руки и вошел в следующую дверь. На меня тут же повернулись три приятных на вид человека. Потом мы обменялись именами, но я сначала опишу их, чтобы не забыть это сделать.

      Первым сидел Ролан Петрович, учитель танцев, тонкий брюнет, со страстным взглядом. Я подумал, что таких нельзя пускать на выпускные балы: слишком много беременностей навалится потом на недавних одиннадцатиклассниц. Следом сидел Фердинанд Семенович, грузный, с красивыми усами. Таких на выпускные можно было заводить толпами: кому нужен умный человек среди геенны молодежных танцев. Напротив них находился Альберт Сергеевич ― педагог по вокалу. Он был одет лучше всех: в белой рубашке и бархатной бабочке. Не успел я придумать, как соотнести с выпускными балами его кандидатуру, как все трое побросали десерт и бросились ко мне навстречу.

      – Дорогой вы мой…

      – Как же мы вас…

      – Ну, наконец-то…

      – А то все…

      – Знаете, как уныло в домино втроем…

      – Теперь-то…

      – Ого…

      Мужчины казались приличными. Во всяком случае не злыми. После рассказа Всеволода Федоровича я рассчитывал увидеть кровожадных монстров, а встретил почти приятелей. Они быстро усадили меня за длинный стол поближе к себе, а Альберт Сергеевич подошел к окошку выдачи и пропел:

      – Стаканыч, еще одну порцию.

      Стаканычем они звали повара.

      Учителя отставили десерты и ждали, пока я съем свой ужин. Рука Ставнина чувствовалась и тут: мне подали хороший бифштекс с кровью, пюре с нежным грибным соусом и легкий овощной салат. Было так вкусно, что я спросил:

      – А выпить здесь никак?

      – Ну что вы, кто ж даст, ― сказал Ролан Петрович. Он оглядел учителей.

      – Ха-ха-ха, ― не выдержал Фердинанд Семенович, ― ви есть большущий актер, Ролан Петрович.

      И он достал из-под стола литровую бутылку коньяка.

      – Посуду, ― пропел Альберт Сергеевич в окошко.

      – Стаканы потом вернете, ― раздался голос из недр кухни.

      – Вот за это мы его и нарекли Стаканычем, ― засмеялся Альберт Сергеевич.

      Пока он разливал коньяк, я съел что-то, что мои новые друзья называли мусс.

      – Только смотрите, ― предупредил меня Ролан Петрович, ― не проговоритесь охраннику про коньяк. Он тут же доложит