Замок Шамбла. Констан Геру

слегка нахмурив брови.

      – Ну, говори, что такое случилось? Что ты нам скажешь? – с нетерпением продолжала служанка.

      – Я знаю, зачем господин Марселанж уезжает из Шамбла.

      – Говори же скорее.

      – Потерпите немножко, – спокойно возразил Арзак. – Вы знаете мою хижину, ваше сиятельство, мою маленькую хижину на колесах, где я ночую в поле среди своего стада?

      – Да, конечно, знаю, – ответила графиня. – Что дальше?

      – Сегодня в шесть часов, когда еще было совсем светло, я издали увидел господина Марселанжа с каким-то человеком, которого не знаю. Они должны были пройти мимо моей хижины; мне тотчас пришло в голову запереться там, и вы убедитесь, что чутье не обмануло меня. Через несколько минут они остановились возле моей хижины, не подозревая, что в такое время там кто-нибудь есть, и принялись разговаривать так свободно, как будто находились в замке Шамбла.

      – Ты что-нибудь слышал? – с живостью спросила графиня.

      – Благодаря щели в досках моей хижинки, щели, оказавшей мне уже немало полезных услуг, я видел их и слышал, как будто мы все трое разговаривали у камина.

      – Как выглядел господин Марселанж?

      – Печально и мрачно.

      – О чем он говорил?

      – О своем скором отъезде в Мулен и об аренде Шамбла. И от того и от другого нотариус его отговаривал, потому что я скоро понял, что второй-то и был нотариус.

      – Гранжон, может быть? – спросила графиня.

      – Именно. Итак, нотариус говорил господину Марселанжу, что зря он уезжает из Шамбла, если только на это у него нет веских причин. Я передаю вам их разговор в точности как слышал, графиня, – прервал сам себя Арзак.

      – Я не сомневаюсь, Арзак, продолжай.

      – Ну да, у меня есть веские причины для отъезда, – ответил господин Марселанж. – Настолько веские, что не решился сообщить их вам у себя, поскольку я опасаюсь, что кто-то из слуг шпионит за мной – некоторые ведь подкуплены графиней. И я привел вас сюда, в поле, где я, по крайней мере, уверен, что никто не услышит нашего разговора. Можете себе представить, как я обрадовался, – прибавил Арзак. – Я затаил дыхание и не шевелился, как сурок в своей норе.

      – Дальше! – прошептала графиня отрывистым и нетерпеливым голосом.

      – Господин Марселанж закрыл глаза рукой и стоял так несколько минут, не говоря ни слова, потом приподнял голову и продолжал:

      – Я уезжаю отсюда, господин Гранжон, потому что боюсь двух женщин.

      – Двух женщин! – вскрикнул нотариус с удивленным видом. – О боже мой! Чего же вы можете бояться со стороны двух женщин?

      – Гранжон, – продолжал господин Марселанж, понизив голос и смотря нотариусу прямо в глаза, – эти две женщины – графиня ла Рош-Негли и ее дочь, и если вы их знаете, особенно если знаете графиню, вы поймете мой страх.

      – Он так и сказал?! – гневно вскрикнула графиня.

      – Чего же вы можете опасаться со стороны графини? – удивился нотариус.

      Мне показалось,